Книга Темная судьба, страница 44 – Ив Ньютон

— Будет больно.

— Чёрт подери. Просто сделай это, — говорит она сквозь стиснутые зубы, её пальцы сжимаются вокруг полутелесной руки Уильяма.

Я делаю глубокий вдох и совмещаю острие с первой руной. Нетрудно увидеть, где они расположены. Они светятся, как маяки. В тот момент, когда металл касается кожи, спина Изольды выгибается дугой, и она кричит — грубый, первобытный звук эхом разносится по поляне. Я колеблюсь долю секунды, но стискиваю зубы и продолжаю. Острие вонзается в её плоть, как будто возвращается домой, с тошнотворным щелчком зацепляясь за встроенную руну.

— Держи её, — приказываю я Кассиэлю.

Он кивает и опускается перед ней на колени, чтобы положить руки ей на плечи.

Из раны от прокола вырывается серебристый свет, когда я поворачиваю шип против часовой стрелки. Изольда бьётся подо мной, её крики оглашают ночной воздух. Из-под шипа сочится кровь, но она не красная. Это жидкое серебро, светящееся силой.

— Почти получилось, — бормочу я, обращаясь скорее к себе, чем к кому-либо ещё. С последним поворотом руна отделяется от её позвоночника с влажным чавкающим звуком. Я медленно вытаскиваю наконечник, и крошечный рунический имплантат прикрепляется.

— Моя очередь, — говорит Уильям.

Его фигура теперь более плотная, он дрожит от ожидания, его взгляд прикован к светящемуся шипу в моей руке. Руна пульсирует украденной силой, силой Изольды, как живое существо.

Полностью развернувшись, я прижимаю кончик шипа к пояснице Уильяма, направляя его точно в то место, где он был у Изольды. Его призрачная плоть поддаётся с неожиданным сопротивлением, более ощутимым, чем я ожидал. Он шипит, но не кричит, когда шип погружается в него.

Эффект мгновенный и поразительный. Фигура Уильяма застывает вокруг точки входа, прозрачность уступает место живой плоти, которая расплывается, как чернила в воде. Я поворачиваю острие по часовой стрелке, в направлении, противоположном направлению извлечения, и руна с тихим щелчком отделяется от иглы.

— Работает, — бормочет Кассиэль, его серебристые глаза расширяются от удивления.

Уильям выгибает спину, когда руна проникает в его организм. Его кожа заливается румянцем, вены вздуваются под бледной кожей. Он издаёт гортанный стон, в котором в равной степени слышны боль и экстаз.

— Ещё раз, — выдыхает он, хватая Изольду за руку. — Давай следующий.

Я провожу острием по второй руне на позвоночнике Изольды. Теперь она дрожит, на лбу у неё выступили капельки пота, несмотря на холодный ночной воздух.

— Ты готова?

Она кивает, стиснув челюсти так сильно, что я слышу, как скрипят её зубы. Вторая руна нанесена глубже, ближе к позвонкам. Когда я ввожу шип, её крик становится резче, отчаяннее. Лес вокруг нас откликается, деревья скрипят и раскачиваются, словно сочувствуя её боли.

На этот раз серебряная кровь течёт свободнее, ручейками стекая по её бокам на камень под ней. Если бы я не знал её лучше, то мог бы поклясться, что слышу, как она удовлетворённо вздыхает. Руна сопротивляется мне, цепляясь за позвоночник цепкой магией, которая заставляет шип вибрировать в моей хватке.

— Блэкридж внедрил их, чтобы они оставались заблокированными, — рычу я, выкручивая сильнее. — Они не хотят отпускать.

Пальцы Изольды впиваются в камень, растрескивая древнюю поверхность, когда её сила вспыхивает в ответ на боль. Наконец, со звуком, похожим на звон бьющегося стекла, отделяется вторая руна. Я осторожно вынимаю острие, и крошечный символ начинает зловеще мерцать.