Книга А не как Лёнька!, страница 111 – Анастасия Енодина

После порисшествия в кафе голова шла кругом, и даже в машине я всё никак не могла унять эмоции и мысли.

— Зачем ты это сделал? — удивилась я, когда мы ехали в сторону нашей квартиры. — Ну, с обнимашками?

Это был важный вопрос, и потому, задав его, я уставилась на Сашу пристально. Он же ответил спокойно, лишь ненадолго с улыбкой взглянув на меня и вновь принимаясь следить за дорогой.

— Во-первых, ты мне нравишься, и это был прекрасный повод… — немного смутился всё-таки, а затем продолжил: — Ну, а во-вторых, это отличный способ проверить Богдана. Представляешь, какой соблазн показать Маше эти фотки?

— А это точно «во-вторых»? — спросил по обыкновению сидящий на заднем сиденье Лёнька, с подозрением глянув на Майского.

— Точно. — Твёрдо ответил тот, и добавил, ненадолго обернувшись, чтобы посмотреть в глаза собеседнику: — И даже если б это было «во-первых», то не из-за Маши, а из-за того, что хочу знать, с кем имею дело. То, что он любит мою… бывшую девушку и скрывает это от меня — не делает его плохим человеком. А вот если он использует нашу тайну для своей выгоды — это о многом скажет.

Я разулыбалась, довольная тем, что влюблена в такого умного парня. Он абсолютно прав: то, что Богдан мутит с Машей, не делает его плохим человеком. И, более того, мне очень хочется, чтобы Богдан на самом деле был хорошим — такой необычный и романтичный парень не должен разочаровать меня!

Майский глянул на часы, а потом посмотрел на Лёню через зеркало.

— Я гитару сегодня должен отнести… — напомнил Саша и, подождав, не будет ли бурной реакции от Сыроежкина, осведомился: — Вы со мной?

Мы переглянулись. Лично я склонялась к отказу, желая не надоедать Майскому, следуя с ним всюду, но Лёнька оказался другого мнения.

— Да, делать-то всё равно нечего, — потянулся мой назойливый друг. — И Иру я давно не видел…

Ну, всё понятно. Иру он давно не видел! Не хочет оставлять свою новообретённую девушку наедине с моим очаровательным Сашкой! Это он правильно. А то пообщается она с классным парнем, и всё, сразу смекнёт, что Сыроежкин — это так себе вариант. А пока он в коме полёживает, у него нет шансов даже попытаться доказать обратное.

Мы заехали за гитарой, и я не могла не заметить, как она шла Сашке. Вот Лёньке — совсем не шла! Ему вообще ничего из того, что я люблю, не шло. А вот Майскому — ммм-м-м… Он и так был прекрасен, а с гитарой за спиной вообще казался мне эталоном. Не влюбилась бы в него до этого, точно не устояла бы сейчас.

До больницы мы доехали быстро — к вечеру пробки почему-то собирались в противоположную нашему движению сторону, а на нашем пути было свободно, и даже светофоры радовали зелёным светом.

Однако нам не повезло в самом здании — почему-то именно сегодня там бдили охранники и пускать в не приёмные часы отказались. Сашка, видимо, привычный к поиску обходных путей, уже присмотрел нам незакрытое окно на втором этаже и трубу с решёткой, по которым мы могли бы забраться внутрь.

— Просто позови Истомина, — вздохнув безнадёжно, посоветовал нудный Лёнька, который из всех способов всегда выбирал самый неинтересный. — Позови и скажи, что тебе надо увидеться с Ирой. Он до чёртиков обрадуется и пустит тебя, точно говорю!

Я посмотрела на Сыроежкина деланно жалостливо и с напускным сочувствием произнесла: