Книга А не как Лёнька!, страница 114 – Анастасия Енодина

Майский растерянно посмотрел на меня, а я и сама не знала, что нам делать. Любого другого человека в подобной ситуации и с подобным предложением и я, и он послали бы куда подальше, но здесь всё было так сложно, что нельзя было расценить это, как подкуп и предательство, а, скорее, наоборот. Истомин хотел помочь, и Саша заинтересовал его именно, как инструмент этой помощи, как и предсказывал Лёнька, предлагая просить охранника позвать завотделением.

— У меня есть деньги, — с достоинством ответил Майский. — И вы правы, нельзя просиживать целыми днями в больнице в такую погоду. Постараюсь вытащить Иру прогуляться, — пообещал он.

Истомин благодарно кивнул, поднимаясь на ноги и бросая вопросительный взгляд на неподвижно сидящего Сашку, который не собирался вотпрямщас вставать и идти в палату.

Но пришлось. Было бы подозрительно продолжать медлить, стесняться и выжидать.

Истомин пошёл по своим делам, а мы с Сашей вошли в палату, где Лёнька сидел напротив Иры и молча любовался ею.

И он, и она обернулись, стоило нам войти. Ира приветливо улыбнулась, а Лёнька нахмурился, за что я показала ему кулак. Он что, рассчитывал, что мы вечность там просидим, пока он наслаждается тем, как нужен этой девушке! В этот момент даже мне показалось, что Истомин и Саша правы, хоть придумка с прогулкой мне и не нравилась.

— Ой, ты тут… — увидев Иру, Саша сделал вид, что растерялся. Мол, он как бы планировал принести Лёнькин музыкальный инструмент незаметно, практически подкинуть его в палату. И совсем не планировал встретиться с Ирой. Растерянность прекрасно подходила к ситуации, за этой растерянностью можно было прекрасно спрятаться, и именно это Майский и делал.

— Привет, — застенчиво улыбнулась в ответ Ира, которая не стеснялась показать, что рада посетителю.

Она сидела, как и в прошлый раз, и смотрелось это довольно уныло и печально… Тогда Саша пребывал в таком шоке, что не запомнил, во что была одета Ирина, и потому теперь казалось, что она и не переоделась даже, что навевало мысли, что и дома с тех пор она не была.

— Ты что, не уходила отсюда? — спросил он удивлённо.

— Привет, Саша. Уходила, — ответила она спокойно. — Я на учёбу хожу, не пропускаю. Родители дядю предупредили, чтоб в то время, когда я должна в универе быть, не разрешал мне тут находиться… — Пожаловалась она.

Сашка почесал голову, смутившись. По всему выходило, что будь Иринина воля, она бы проводила здесь круглые сутки. Это открытие так поразило Сашу, что он долго молчал, не понимая, как такое может быть в реальной жизни.

То, что он наплёл в прошлый раз про себя и Дарину, Ира охарактеризовала, как историю её любви к Лёне… И теперь Саша совсем не понимал, зачем она сидит здесь и ждёт, когда Лёня придёт в себя, если он, когда вернётся, всё равно будет не с ней?

— Ты странная, — признался он и, поймав на себе её непонимающий взгляд, добавил: — В хорошем смысле.

Он прошёл и поставил гитару у стены, придержав и удостоверившись, что она не поползёт и не упадёт. Инструменты внушали Майскому уважение, и это чувствовалось в том, как бережно он обращается с Лёнькиной гитарой.

— Ты сам играешь? — поинтересовалась Ира, поднимаясь и подходя ближе, но останавливаясь на приличном расстоянии.

— Нет, — ответил Саша. — Всегда думал, что надо бы научиться, но так и не собрался… Хотя, говорят, что парень с гитарой — это смотрится круто… — он сказал это и тут же осёкся, понимая, что это было лишнее, да и могло сойти за глупый флирт. Уходя от неуместного направления разговора, он торопливо спросил: — А ты?