Книга А не как Лёнька!, страница 112 – Анастасия Енодина

— Мда, тяжело тебе будет завоёвывать потом благосклонность Иркиной родни…

Лёнька в ответ посмотрел на меня так выразительно, словно его и правда заботило то, как он потом предстанет перед родными девушки, которая потратила на него столько времени, даже не зная, получит ли в итоге взаимность и вообще, поговорит ли когда-нибудь с тем, в кого влюблена.

— Не грузись, — заметив взгляд Сыроежкина, подбодрил его Саша. — Ты нормальный парень, а такая хрень, как с вами, с любым могла случиться. Так что обижаться на тебя за то, что ты был в коме, а Ира около тебя дежурила — это тупо.

Лёня, подумав, неуверенно кивнул: он бы не чувствовал вины, если б просто находился всё это время в забытье, а не шастал по собственной палате и не наблюдал всё своими глазами. С Ирой неудобно вышло, как ни крути.

— А можете позвать Истомина? — с детской непосредственностью обратился Саша к охраннику.

— Нельзя, — отозвался тот весьма недружелюбно, явно намекая, что если б Истомину эта встреча была нужна, он бы уже оповестил об этом охрану.

Майский не стушевался, сделав печальные глаза и сообщив по-дружески:

— Пропусти, а? Мне к тёте Лиде надо. Мать весь мозг съела, мол, съезди и поговори с доктором. А у меня работы две, мне некогда сюда заскочить, понимаешь? Пусти, а? Ну хреновые у вас часы приёма, что ж теперь поделать! А мне надо позарез! Истомин дежурит сегодня, мать узнавала. Договорилась с ним. Он мужик мировой, согласился со мной встретиться!

Охранник присмотрелся к Майскому повнимательнее и, видимо, что-то в нём такое заметил, что неожиданно проникся сочувствием, пробурчав что-то себе под нос, но так и не открыв турникет.

Пришлось последний аргумент использовать: Саша наклонился ближе к окошку охранника и доверительно сообщил:

— А ещё я Истомину обещал дочку его, Иру, домой доставить. Сидит тут целыми днями, знаешь, наверно?

Охранник знал, это стало ясно по его выражению лица, которое приобрело более благодушный вид. Подумав, молча он нажал кнопку, и на турникете зажглась зелёная стрелочка, приглашающая Майского войти в здание.

По обыкновению Саша старался не привлекать излишнего внимания, перемещаясь незаметно и пропуская медперсонал. Позже, проходя мимо ординаторской какого-то отделения, Майский нагло заглянул в помещение и, поскольку там никого не было, схватил с вешалки белый халат и напялил на себя. В этом одеянии парень почувствовал себя замаскированным и дальнейший путь продолжил уже более открыто.

Мы добрались до нужного отделения окольными путями, но всё же добрались. И молчавший до этого Лёнька решил удивить нас, обратившись к Саше:

— Раз уж ты постоянно портишь мне встречи с девушкой, которая меня любит, — пафосно начал Лёнька. — То дай хоть десять минут побыть с ней наедине.

— Хорошо, — кивнул Майский без обиняков. — Посидим с Дариной тут, а через десять минут я принесу гитару…

— Десять минут — это было образно, — нахмурился Сыроежкин. — Часа через пол неси гитару.

Мы с сомнением посмотрели на Лёньку. Не знаю, как Саша, но я считала, что полчаса с Сыроежкиным — это много. А с невидимым Сыроежкиным много и бесполезно, хоть и более терпимо.

Зачем ему эти полчаса, мы уточнять не стали, но у меня остались подозрения, что он в это время будет пытаться поцеловать Иру…

Мы расположились на диванчике в коридоре и первые несколько минут просто молчали, сидя тесно друг к другу. Гитара в чехле стояла рядом, напоминая, для чего мы здесь.