Онлайн книга «А не как Лёнька!»
|
— А я играю… Ира подошла к гитаре и провела пальцами по чехлу, словно пыталась почувствовать что-то: не то энергетику этого инструмента, не то связь гитары с Лёнькой. Мы все молча наблюдали за ней, а она продолжала молчаливо знакомиться с вещью Сыроежкина, и смотрелось это как некое таинство, которое не стоит прерывать. — Он играл на ней? — спросила вдруг девушка, не отрывая взгляд от чехла. Саша задумался, но Лёня тут же подсказал верный ответ: — Да, играл. Замечательно играл. Жаль, что ты не слышала. Я усмехнулась его самомнению, а Сашке пришлось удержаться от насмешек и ответить, выдержав Лёнькин стиль и интонацию: — Да, играл. Замечательно играл… говорят. Жаль, что ты не слышала… Ира кивнула и уверенно добавила: — Ещё услышу! Наверняка! Он обязательно вернётся и сыграет! Сашка посмотрел на приободрившегося Лёньку, который был несказанно рад, что в него так непоколебимо верят. — А, может, пока сыграешь ты? — предложил Майский. Мне и самой показалось, что Ира именно этого и хочет: достать гитару и коснуться струн… тех самых, которых касались пальцы её любимого парня… Истомина посмотрела на Сашу с благодарностью и поспешно схватилась за собачку на молнии, открывая чехол. Лёнька молчал, разрешая ей сыграть на его инструменте, и лишь устроился на койке поудобнее, приготовившись слушать. Я же осталась стоять возле Саши, опасаясь, что его жалость может перерасти во что-то большее, чем искреннее сочувствие. Девушка провела пальцем по струнам, прислушалась и осталась недовольна звуком, однако не стала сразу настраивать, а ещё некоторое время просто задумчиво трогала то одну струну, то другую. Это было так мило и трогательно, что мне мигом стало грустно. Если б Богдан хоть раз побывал здесь, но не был бы столь оптимистичен и не считал бы, что вернуть нас с Лёнькой возможно… Вздохнув, Истомина словно отпустила грустные мысли и принялась настраивать гитару. Умелые движения быстро заставили инструмент звучать, как надо, и тогда девушка нерешительно глянула на сохранявшего всё это время молчание Майского. Парень ободряюще улыбнулся уголками губ, и девушка ответила ему смущённой полуулбкой, опуская глаза и принимаясь играть… Зазвучала музыка. Неторопливые переборы завораживали и казались в этой палате настоящей отдушиной, словно кроме них здесь не за что было зацепиться. Хотелось слушать и слушать, то угадывая какие-то знакомые мелодии, то просто слушая неизвестные. Майский слушал, замерев и не замечая, как Лёня постепенно приближается и к Ире, и к нему. — Охренеть, как красиво! — восхитился Лёня громко и прямо над ухом Майского, чем напугал Сашу. Я посмотрела с укором на друга: нельзя так людей пугать! Да, подкрадываться у нас теперь получается отлично, но надо не забывать, что это некрасиво и нетактично. Лёня стушевался под нашими взглядами и пожал плечами, оправдываясь: — Красиво играет. Очень красиво! Резкое движение напуганного нами Саши не остались незамеченными, и Ира тут же прекратила играть и придержала ладонью струны, отчего воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуками работающих приборов, и от этого, пожалуй, ещё более гнетущая. — Что там? — спросила девушка тихо, и Саша легко нашёлся с ответом: — Послышалось, что идёт кто-то. А я ж сюда пробрался без спросу. Вроде как шёл к некой тёте Лиде из хирургического, к подруге моей мамы… — Он улыбнулся и развёл руками: — Не знал, как ещё пробраться сюда, а лезть по окнам показалось мне неправильным. |