Книга Обманутая жена дракона, страница 111 – Властелина Богатова

Внутри дымится неравный бой.

Есть два пути, и ни один не обещает покоя.

Я могу оставить Шерелин в этом чистом, спокойном неведении — возможно, спасти от новой раны, дать возможность жить легче.

А я, при взгляде на неё, буду вспоминать всё и тащить ношу в одиночку. Прошлое не исчезнет, оно будет бурлить под кожей. Мне придётся жить, пряча кровь, страх и смерть, что мы пережили вместе.

Другой путь — вернуть память.

Чтобы выбрала она, будь у неё этот выбор?

Возможно, она не захочет меня прощать — скорее всего, так и будет.

Есть риск, что нас вернёт назад, в будущее, в ту самую точку, где я должен умереть.

Шансов выжить нет. Там я уже мёртв.

Может, для Шерелин так будет легче.

И если я останусь молчать — я предам не только её, но и то, кем мы были вместе.

Мне важнее, чтобы она знала правду.

Я опускаю взгляд на клинок.

За дверью слышатся шаги. Я напрягаю плечи и выпрямляюсь.

Дверь открывается, и порог переступает Баккер, личный лекарь нашей семьи.

— Господин Дер Крейн, — бодро начинает он, — к вашим услу…

Холодное лезвие вспарывает воздух, молниеносно пролетает и вонзается в косяк рядом с его ухом.

Медленно поднимаюсь, обхожу стол и приближаюсь, накрывая тенью побелевшего сукиного сына. Он смотрит немигающими глазами — как шакал на змея. Испуганно, с ужасом. Уверен, уже обделался.

Обхватываю рукоять кинжала и выдёргиваю.

— Прощайся со своей карьерой.

— Г-генерал, я… — мгновенно потеет, на висках выступает испарина, кожа сально блестит. — В-вы не так всё поняли…

Приставляю лезвие к его глотке.

— Ещё одно слово — и я вырежу тебе кадык, повешу на стену как трофей.

— Я в-всё понял, господин, всё понял! — трясёт подбородком. — Не убивайте, умоляю! Я сам подам в отставку, сам. Пожалуйста!

— Пошёл вон, — шиплю, хватаю его за шкирку и выталкиваю за дверь, как дворовую псину.

Лекарь падает, поднимается на четвереньки. Я спускаю его с лестницы — перепуганные слуги собираются на грохот.

— Выкинуть его отсюда, — приказываю.

Возвращаюсь в кабинет.

Дыхание тяжёлое, ярость кипит в венах, дракон готов вырваться наружу и разорвать всех врагов. Для него это правильная стратегия.

— Ройнхард, — заходит немного испуганная и встревоженная Шерелин.

И меня сразу окутывает её тепло и мягкость. Меня расслабляет в секунду.

— Что случилось, Ройн? — приближается, обходя стол, обнимает.

Я ныряю в её объятия, как в глубину, где тишина и покой.

Какая же она ароматная, мягкая, безумно притягательная — мать моего будущего ребёнка. Именно такую — нежную, добрую, заботливую — я хочу для своего потомства.

Она замечает нож в моей руке и волнуется ещё сильнее.

— Ройн, расскажи, что происходит, ты так напряжён сегодня, — она отстраняется, кладёт ладони мне на плечи, разминает их так, будто выжимает из меня последнюю жёсткость. И тихо, без суеты, говорит:

— Я не хочу, чтобы ты что-то скрывал от меня. Я хочу знать всё, даже если это что-то ужасное. Не неси это один. Я готова выслушать. Главное — чтобы мы были честны друг перед другом. Мы должны быть вместе.

Эти слова попадают глубже любого удара.

Сердце глохнет, а потом начинает биться неудержимо.

Вся та тяжесть, что давила на меня всё это время, вдруг частично перекладывается на её ладони. Я вижу в её глазах не испуг, а решимость — ту самую, ради которой стоило вернуться сюда.