Книга Обманутая жена дракона, страница 37 – Властелина Богатова

Отец пристально смотрит на меня, снова взвешивая и сравнивая.

— Ты достаточно зрело рассуждаешь, не перекладываешь вину, не цепляешься за комфорт, но вижу, ты на грани. Что у вас случилось?

Я замираю. Вопрос вполне ожидаем, но вот делиться подробностями… Поднимаю голову, рассматриваю человека, который не участвовал в моей жизни, но сейчас вижу, что он человек дела, ищет подход, вникает в вопрос, не прогоняет. Он готов слушать, а значит, у меня есть шанс получить поддержку. И я могу открыться. И если не сделаю этого, то закрою себе путь.

Моргаю, склонив голову, избегаю его взгляда. Жжёт щёки, а горло давит от слов, что застряли на полпути, как кость, которую не проглотить и не выплюнуть.

Стыдно. Горько. Унизительно произносить вслух, что муж выбрал другую. Её. Как будто меня можно было просто заменить.

А если отец решит, что я сама виновата? Что я не справилась, что я слабая и никчёмная? Все ведь всегда ищут, где я ошиблась, порицают за неправильный шаг. Это делала мать, потом Ройнхард, ещё и отец.

Он второй после императора, и если кто и способен противостоять Ройнхарду — то только он.

Я цепляюсь за эту мысль. Пусть бы он поверил. Пусть бы понял. Потому что если и он отвернётся — мне будет ещё тяжелее.

Набираю в грудь больше воздуха.

— Ройнхард… спит с моей сестрой, — выдавливаю из себя. — Он мне изменяет.

Несколько секунд отец молчит, продолжая наблюдать за мной. А я не знаю, куда себя деть, будто выставленная на всеобщее обозрение голой.

— Почему ты ему не родишь наследников, ты ведь уже три года с ним?

— У меня была попытка… — сглатываю, во рту совсем сухо. — Я потеряла ребёнка два года назад, и… с тех пор… не получается… — вру, не признаюсь в том, что беременна, даже отцу, иначе он вернёт меня обратно мужу.

Альвис Дарнель отставляет стакан, смотрит в сторону, обдумывая это.

— Нас ничто больше не сближает. Ройнхард не хочет терять очки с разводом, ему это невыгодно. А я не хочу больше жить с предателем.

— Для твоего мужа наследник очень важен, когда ты выходила за него, ты обязана была это знать и просчитать риски. Пожалуй, вопрос рождения наследников важнее вопроса собственной жизни. Это вопрос силы права. Если он не согласен с тем, чтобы отослать тебя, то, видимо, есть весомые причины, и они глубже, чем ты обозначила. Может, стоит посмотреть в это?

— Хм, почему?

— Что «почему»? — хмурится.

— Почему я должна в это смотреть? Почему никто не хочет смотреть в мои причины⁈ — на последнем слоге поднимаю тон, а внутренности пробирает лихорадкой, пятна гнева перед глазами.

«Тише, Шерелин, нельзя проболтаться.» Но, видимо, поздно, он что-то почувствовал.

— Что за причины? — склоняет набок голову, вглядываясь в меня.

— В том, что я живой человек и женщина, мне… больно, понимаешь? — шепчу, душа слёзы в горле.

— Тобой управляют эмоции, — звучит словно укор, словно женщина это что-то неважное, незначимое, и её можно упрекать за собственную уязвленность.

На грудь начинает давить, и воздуха становится мало, голова кружится.

— Шерелин, ты должна знать, что драконья ипостась мужчины отличается от женской. В случае, если потомства нет долгое время, дракон будет нацелен на других самок из близкого по истинности круга. Разве ты не знаешь?

— Но я… — сжимаю губы вовремя.

«Беременна». Хочется сказать, но вовремя останавливаюсь.