Книга Обманутая жена дракона, страница 50 – Властелина Богатова

Я так долго была в золотой клетке, ждала Ройнхарда, ловила с жадностью каждый его жест внимания, старалась для него, занималась хозяйственными делами, несмотря на проблемы, улыбалась, терпеливо надеялась на его понимание, в конце концов, думала, что он не просто верит мне, а разделяет мою боль несостоявшегося материнства, а в итоге получила нож в спину.

И поэтому я не понимаю, зачем преследует, почему не отпустит, будто я что-то значу в его жизни.

Статус — вот что ему нужно было от нашего союза. Что ж, Ройнхард, теперь твоя очередь потерять. Думаю, ты переживешь это, но только без меня.

Направляюсь к мужчинам. Так, что нужно? Улыбка, прямая спина.

— Моя старшая дочь, Шерелин, — произносит Альвис с такой гордостью, что моё сердце дрогнуло и растаяло, как кусок льда, запульсировало какой-то радостью. Не знала, что это может быть так... тепло, каково это — чувствовать, что я нужная, важная, ценная… Это приятно, очень. Сердце будто истосковалось по этому признанию и жадно вобрало в себя как губка.

Мои глаза запекло. Смотрю на отца с дрогнувшей улыбкой.

— А это, — смотрит на гостя, — Волтерн Баернар.

Что?

Резко перевожу взгляд на того, чьё имя было озвучено.

Медленно, чувствуя свинцовую тяжесть, поднимаю взгляд по золотым запонкам камзола на груди, словно по лесенке, выше, на квадратный, тяжёлый, гладко выбритый подбородок, на твёрдые сухие губы, рельефный выразительный нос — и застываю.

— Рад знакомству. У вас изысканно красивая дочь, — делает комплимент он.

Наши взгляды наконец встречаются, и я будто чувствую прикосновение паучьих лапок, изучающих добычу.

Он не пронзительный, не агрессивный, но методичный и бесстрастный.

Кажется, будто этот взгляд способен проанализировать меня насквозь, расчленить на составляющие и оценить каждую деталь.

В нем нет ни тепла, ни дружелюбия, лишь пристальная заинтересованность. Этот взгляд как будто говорит:

“Я вижу тебя. Я знаю, кто ты. И я решу, что с тобой делать”.

Волтерн Баернар…

Знакомое имя. Слишком знакомое. Я медленно провела пальцами по вееру, ощущая тонкий шёлк и металлические спицы.

Ройнхард злился страшно всякий раз, когда это имя упоминали за ужином. Волтерн — сын императорского советника, который упрямо держался за старые законы, не изменяя господствующим древним ценностям. Его отравили восемь лет назад.

Но вот что забавно — сам Волтерн, если верить слухам, плевать хотел на отцовские идеалы.

Тогда почему Ройнхард скрипел зубами при каждом намёке на эту фамилию?

Передо мной сейчас стоит не просто гость отца. А “тень” — человек, о котором империя шепталась в будуарах, но чьё имя никто не решался произнести громко.

Мой взгляд скользнул по его перчаткам — чёрная кожа, безупречный крой. Такие носят, чтобы не оставлять отпечатков.

— Рада знакомству, — мой голос звучит слишком хрипло. Я невольно берусь за спинку стоящего рядом кресла. — Не ожидала встретить вас здесь…

— Вы тоже редко появляетесь на публике, Шерелин. А очень жаль, такой бриллиант должен сиять, грех его прятать, в этом плане я не понимаю Дер Крейна.

Меня будто посадили в тёмную и тесную коробку, в которой весьма неудобно. Он говорит так, будто всё это время только и делал, что следил за мной и Ройнхардом, хотя это невозможно и мне только кажется.

Меня охватывает дрожь. Сначала лёгкая, как трепет листа на ветру, а потом — взрывная волна, пробежавшая от висков до кончиков пальцев под его напряженным взглядом.