Книга Обманутая жена дракона, страница 52 – Властелина Богатова

Сердце сжалось от боли при мысли об этих моментах, а кольцо на пальце особенно обожгло жаром.

“Наверняка и у него десяток любовниц”, — мелькнуло у меня.

Губы сами собой скривились. Он заметил? Нет, лишь подался вперёд, и его глаза… почему они такие ощупывающие? Жаль, что я не накинула на голые плечи пелерину.

Волтерн что-то говорит мне, я не слышу, и уголок его губ дрожит в полуулыбке. Вдруг представила, как эти губы касаются моей шеи — ужасно! Чужие, холодные, всё внутри меня противится этому.

Сдавливаю бокал в ладони.

Нет. Я не могу. Не могу согласиться на предложение Альвиса. Но только уже поздно.

Мысли сбиваются, когда Волтерн вдруг наклоняется, чтобы поднять салфетку, которую я уронила, не заметив. Его запах — глубокий и стойкий — на секунду окутывает, и я протестую.

Встаю со стула так резко, что даже отец изумлённо вскидывает брови.

Розовею, как редиска в грядке.

— Извините, мне нужно на воздух, — сумбурно лепечу я, избегая взглядов.

— Хорошо, — после некоторого молчания выдаёт отец и переводит взгляд на Волтерна, который не сводил с меня глаз за последние три минуты ни разу.

— Позволите вас сопроводить, Шерелин?

Легкий кивок, и я разворачиваюсь, оставляя столовую позади.

Шаги ведут меня к открытой террасе, где ночной воздух пропитан сладким дурманом жасмина.

Кармен не соврала. Только-только раскрылся, а аромат уже обволакивает нектаром — густой, томный, манящий. На секунду веки сами собой смыкаются: тело расслабляется, дыхание замедляется.

Шаги за спиной нарушают идиллию. Пальцы рефлекторно сжимают веер, костяшки белеют от напряжения.

— Удивительный вечер, — доносится до моего слуха, голос Баернара льется как тёплый коньяк, но я не расслабляюсь.

Поворачиваюсь лишь настолько, чтобы видеть его краем глаза: он закладывает руки за спину, поза нарочито небрежная, но плечи выдают готовность к движению.

— Шерелин… — он делает паузу, и каждое слово падает как камень в воду, оставляя круги тревоги. — Не знаю, что нашептал вам Альвис, но я вижу — вы меня побаиваетесь. Можете швырнуть в меня веером, если я не прав.

Замираю.

— С чего вы так решили, что я боюсь вас? — придавая своему голосу безмятежность, отвожу взгляд, теряя его в угасающем пурпурном закате.

Баернар усмехается, продолжая быть наблюдательным.

— Это очевидно. Вы из тех женщин, чьи эмоции не скрыты за ледяной маской.

Поворачиваюсь, пристально изучаю его лицо. Он не старше Ройнхарда. Но взгляд — словно прожил вдвое больше. Может, поэтому я так распереживалась и просто надумала себе лишнего. Он ведь просто поднял салфетку, а я представила невесть что.

Боже, как же стыдно.

— Видимо, вам не везло с женщинами.

Волтер чуть поднимает уголок губ — не улыбка, а тень удовлетворения, будто и в самом деле паук, почувствовавший колебание паутины.

— Нам нужно познакомиться поближе, не так ли?

Голос у него низкий, обволакивающий, но в нём скользит что-то острое, как лезвие под шёлком.

— Зачем вам это? — прорывается наружу вопрос, и я сама удивляюсь своей резкости. — Вы ведь не знаете меня. Да что там — даже не видели.

Он медленно наклоняет голову, будто рассматривает редкий экземпляр в коллекции.

— Ошибаетесь.

Пауза.

— Знаю. И видел. Много раз.

Ледяная волна пробегает по спине. Я вздрагиваю, пальцы непроизвольно впиваются в складки платья.