Книга Обманутая жена дракона, страница 71 – Властелина Богатова

— Здесь все документы моего рода, — поясняет тон, и тембр его голоса становится глуше, угрожающе. — Если я умру без наследника, мой титул и земли перейдут к моему врагу.

— Я говорю "титул" и "земли", но это включает всё. В том числе — и тебя, Шерелин.

Мир встаёт на паузу.

— Я не говорил раньше, потому что считал это своими проблемами. Но за последние полгода меня пытались убить трижды.

Салфетка выскальзывает из пальцев.

Я знала что у мужчин-драконов не всё так просто, знала, что за каждым титулом, которых у Ройнхарда было бесчисленное множество стоит война. Даже страшно представить, какие жертвы были положены в его основе, сколько лет ковалась его власть.

Но я и честно не думала об этом. Я лишь знала то, что Ройнхард занимает первую ступень в этой жестокой иерархии. Он — первый генерал-дракон, после него целая очередь претендентов. Конечно, они не дремлют.

Не знаю почему, но слова Ройнхарда заставили меня взволноваться: тело налилось свинцом, голова потяжелела, как и сердце затвердело. Я правда мало думала об этом, жила себе во дворце, в роскоши и комфорте — золотая клетка.

И… Волтерн… герцог, неужели метит в генералы? По титулам он встаёт на второе место после моего мужа по ступени.

Я спотыкаюсь об эту мысль, а в голове одна за другой падают будто булыжники в воду обрывки речи Баернара. О его давних чувствах ко мне, о желании претендовать на мою руку. И эта спешка.

Неужели…

Меня начинает мутить. Делаю судорожный вдох, возвращаясь мыслями в кабинет. Ройнхард всё это время внимательно наблюдает за моей реакцией. Я поспешно отворачиваюсь, чтобы он не успел прочесть замешательство на моём лице.

Волтерн сделал мне предложение из-за этого? И почему отец выдвинул в кандидаты для меня именно его? Нет, должно быть просто совпадение…

Прикрываю веки, дышу часто.

— Ты должна быть в безопасности, пока я, разберусь со всем эти, — врывается в мои мысли строгий непоколебимый голос мужа.

Он заботиться? О ком только — обо мне или о своём статусе?

— Ты моя жена, Шерелин, и мне плевать, что ты там натворила, я с этим разберусь. Но отсюда ты не выйдешь. Я не позволю тебе уйти.

— Ты не можешь держать меня силой, — разлепляю губы, выдавливая из себя слова.

— Ещё как могу, я могу больше, чем ты себе представляешь. Но ты видимо этого не замечаешь, и никогда не замечала, насколько свободна ты в своих действиях.

Я встаю с кресла, грудь вздымается от учащённого дыхания, корсет нещадно давит. Воздуха не хватает.

— Спасибо за великодушие, наверное, потому что себя ты тоже особо не ограничивал, — бросаю холодное в ответ.

Во мне говорили смятение и досада, как ни стараюсь не могу сдержать эмоций, хотелось уколоть его больнее, чтобы почувствовал ту боль, что чувствую я.

Ройнхард уверенно откидывается на спинку кресла и смотрит расслабленно, раскрепощённо, он сыт, но взгляд продолжает быть голодным. О, он умел вызывать этим бурю эмоций, умел смотреть так как смотрит зверь на добычу, которая никуда от него не денется, и рассказывать взглядом всё что собирается сделать. С головы до ног всю меня оглядывает продолжая исследовать каждый изгиб моего тела. Я не знаю куда себя деть, он будто физически ко мне прикасается поворачивает и трогает со всех сторон. Обжигающая волна трепета течёт по венам, приливает к щекам, заставляя пылать.