Книга Обманутая жена дракона, страница 77 – Властелина Богатова

По телу бежит тонкая дрожь. Я обхватываю себя руками, сжимая так, что ноют плечи, пытаясь потушить пожар внутри себя. Ройнхард мог продолжить, просто присвоить меня здесь, за закрытой дверью замка, и никто бы не помешал.

Что его остановило? Раньше, если он чего-то хотел, он брал это — без просьб, без вопросов, без права на отказ.

Или он решил поиграть. Со мной. С моими чувствами.

Жестокий, жестокий дракон!

Мне понадобилось полчаса, чтобы хоть немного унять дрожь, и всё это время в голове крутилось одно: он не из тех, кто оставляет что-то недосказанным.

Когда дверь снова открылась, я вздрогнула, но это был не он.

Кейл.

— Карета ждёт. Ройн сказал тебя проводить.

— Куда…, — голос звучит хрипло, подавлено. — Куда меня хотят отвезти?

— Обратно, откуда привезли, — ответила она своей особой безразличной манерой.

Я замираю. Не верю. Ройнхард — он правда отпускает? Просто так? От моих слов он разве что мог рассмеяться. Что могло его задеть?

Нет. Ничего не задело. Это просто очередная манипуляция. Он не умеет отпускать. Он держит до последнего.

Или… случилось что-то действительно серьёзное? Но ничего не произошло, кроме моего протеста.

Долго себя уговаривать я не стала. Остаться в замке — хуже, чем рискнуть и согласиться на поездку. Хотя бы ради того, чтобы хоть на время оказаться на расстоянии от него.

Мы спустились во двор. Душный влажный воздух мазнул по лицу, пахнул древесиной и мокрым камнем. Повозка стояла, запряжённая и готовая к отъезду. Но больше меня удивило несколько солдат верхом на лошадях — неподвижные, как высеченные из камня, они были уже наготове сопровождать.

Кейл распахивает дверцу, и я ступаю на нижнюю ступеньку, приподнимая подол платья, чтобы ткань не зацепилась. Но в последний момент что-то, словно невидимая рука, тянет меня обернуться.

Я замираю.

Ройнхард стоит в каменной лоджии, над ним серое небо, а под ладонями — грубый, потрескавшийся от времени парапет, который он крошит пальцами сжимая с силой. Он недвижим, как высеченная из скалы статуя, только чёрные брови сведены на переносице, глаза тонули в тёмных провалах, из которых невозможно вырваться, а жёсткая линия губ и острые скулы будто вырублены из гранита.

Я содрогаюсь от этого мрачного, почти хищного вида. В груди что-то рвётся, бьётся в глухую стену, как птица в клетке, царапая изнутри.

Воздух застревает в горле, пальцы невольно сжимаются в кулаки, а сердце колотится так, что отдаётся в висках. Откуда это ноющее чувство, будто я должна хорошо подумать? Будто делаю ошибку.

Глупости, это не мои чувства, я должна с ним расстаться навсегда.

Не позволяя себе задержаться ни на миг, я поднимаюсь в карету, словно ныряю в укрытие, и резко захлопываю за собой дверцу, отсекая его взгляд.

— Чтобы ты не придумал, Ройн, я не поддамся, — шепчу в тишине.

Полумрак внутри кажется мягче, чем свет снаружи, где всё ещё стоит мой муж.

Несколько дней после похищения я была словно не своя — будто мою душу вырвали из тела и вернули обратно. Ройнхард вынул душу и перетряхнул её, нисколько не щадя мои чувства.

В голове снова и снова всплывал разговор с ним: обрывки фраз, оттенки его голоса, взгляд, полный чего-то незнакомого и резкого, сменяющегося на очень родное и настоящее.

Я не могла понять, что именно изменилось. Он никогда прежде не менял планов так внезапно, не отказывался от решений, будто передумал в последний миг.