Книга Эльф: инструкция по применению, страница 31 – Анна Айдарова

Эрель улыбнулся:

— А что? А, тебе фигура моей жены не нравится? Так меня все устраивает. Есть, что обнять. Или ее оливковая кожа? Нежный цвет, не находишь? Мой любимый, Эланора, ты-то уж могла бы и знать. Или ее волосы? Густые, струящиеся как водопад. А, ее глаза, что ли? Так прекраснее этого взгляда я не встречал. А теперь иди, милая. Молодожёны хотят остаться наедине. Давай-давай, — грубо закончил он, — устал, как собака, отдохнуть хочу, с женой побыть. И тебе домой пора, а то муж заревнует.

Дважды просить ему не пришлось. Ушла она гордо. А Эрель втолкнул замершую Гнару в дом.

— Ну, что ты застряла? Муж дома, кормить планируешь? Я не шутил.

— Ты с ума сошёл, — выдохнула орчиха и закрыла дверь. — Зачем ты это сделал? Ты же любишь ее!

— Кто, я? — Эрель сел у стола и устало положил голову на руки. — Да ты что, солнце моё. Разве ты сравнишься с этой куклой? Я только тебя люблю. Особенно, когда ты молчишь и не пытаешься обозвать меня эльфийским треплом или остроухим болваном.

— Я?

— Ну не я же!

Гнара вздохнула, передвинула стул и села рядом. За окном темнело.

Ночь она провела без сна. Эрель так и сидел у стола, не обращая ни на что внимания. Очаг едва теплился к рассвету и Гнара боролась между желанием встать и подбросить в затухающий огонь поленья, чтобы хоть чуть-чуть согреться, и страхом. Почему-то ей было страшно двинуться и привлечь к себе внимание эльфа.

Эрель сидел за столом, опершись локтями о шершавую доску, и смотрел в пустоту. Ни ехидства, ни ухмылки — сейчас лицо его было отрешённым и строгим. Лунный свет, падавший сквозь одно из окон, делал черты особенно тонкими. И казался он кем-то совсем другим, непривычным и чужим.

Время тянулось бесконечно. Тьма за окнами становилась чуть светлее, и вот уже в окне ставнями пробивается первый холодный утренний луч — тяжелое солнце наконец-то стряхнуло тучи и выползло в мир.

Эрель вздохнул, шумно отодвинул стул. Подошёл к стене, где висело оружие. Помедлил, взял меч и внимательно осмотрел его, будто проверял лезвие. Потом оделся и вышел.

Дом казался ей чужим и неуютным. Все внутри выглядело таким неухоженным и необжитым! Но заняться надо было хоть чем-то — и Гнара принялась за дело. Протёрла стол и подоконники, вымела старую золу из очага и запалила огонь заново. Дышать стало легче.

Рядом с домом ей вчера померещился колодец — оказалось, что не ошиблась. Сходила за водой и вымыла окна, сняла старенькие, полинявшие от времени и солнца, занавеси и оставила отмокать на крыльце. Руки сводило от ледяной колодезной воды, и она периодически возвращалась к очагу, отогревая закоченевшие пальцы.

Эрель зашел ненадолго днем, поставил на выскобленный стол мешок, подумал, и убрал со столешницы на стул.

— У меня совсем ничего нет. Вот, на обед. И на ужин нам сделай что-нибудь. Поздно вернусь. И гостей без меня не принимай, поняла?

В ком ком, а в гостях недостатка не было. Около дома на отшибе перебывали, наверное, все, кто здесь жил. Даже собак, казалось, больше стало бегать вокруг — словно и они чуяли, что в этом доме что-то не так.

Дел в доме найти было нетрудно, и орчиха старалась не обращать внимания на всеобщее любопытство — это было понятно, главное, никакой опасности пока не ощущалось.

К вечеру дела были переделаны, дом сиял, а Гнара присела у окна и резала ножом кусок мыла на тонкие полоски — чтобы сгодилось для стирки. И не заметила, как дверь отворилась.