Книга Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 4, страница 101 – Мосян Тунсю

Одним движением подняв с земли безостановочно проклинающего его дядю, Мобэй-цзюнь зашвырнул его прямо в ущелье. Для человека такое падение запросто могло стать последним в его жизни, но для демона оно определённо не было смертельным. И всё же Шан Цинхуа не почёл за нужное напоминать Мобэй-цзюню, что дурную траву надобно вырывать с корнем: в конце концов, Линьгуан-цзюнь приходился ему младшим дядей, к тому же отец наверняка завещал ему быть снисходительнее к Линьгуан-цзюню, что бы тот ни натворил.

Что до Шан Цинхуа, то он отнюдь не стремился напоминать Мобэй-цзюню о чём-либо – на самом деле он бы не возражал, если бы тот и вовсе забыл о его существовании…

Подняв глаза от ущелья, где скрылся его дядя, демон гаркнул:

– Стой!

Шан Цинхуа, подволакивая пробитую голень, и впрямь собрался было улизнуть. Он сам не ожидал, что послушно замрёт от окрика Мобэй-цзюня.

Даже пойманного на месте преступления извращенца, лапающего женщин, так не снедали бы муки совести. Слыша, как поскрипывает лёд под тяжёлыми шагами Мобэй-цзюня, он обречённо закрыл лицо руками.

– Что ты делаешь?! – рявкнул Мобэй-цзюнь. Похоже, он был не на шутку разгневан: от обычного холодного высокомерия не осталось и следа.

– Разве вы сами не велели мне больше не показываться вам на глаза? – виновато отозвался Шан Цинхуа. – Не в силах исчезнуть с ваших глаз полностью, я скрыл от вас хотя бы своё лицо.

Мобэй-цзюнь замахнулся – и Шан Цинхуа привычно обхватил голову руками.

После мучительно долгой паузы владыка демонов севера взял его за запястья, отводя руки от лица, и вытянул их по швам. Казалось, его терпение на исходе:

– Ещё раз при мне так сделаешь – лишишься обеих рук!

Видя, что он едва не скрежещет зубами от гнева, Шан Цинхуа еле удержался от того, чтобы вновь рефлекторно обхватить голову, но ради своих верных рук, которые сутками напролёт стучали по клавиатуре, не зная роздыха, он сумел подавить этот порыв.

Глядя на то, как он трясётся от страха, тщетно пытаясь это скрыть, Мобэй-цзюнь спросил:

– Неужто я настолько страшен?

– Нет, что вы, вовсе нет! – принялся заверять его Шан Цинхуа. – Просто под взглядом Вашего Величества мне всегда кажется, что вы собираетесь мне наподдать. Когда вы прежде, случалось, поколачивали меня, это меня не пугало, но теперь, после того как вы взошли на престол, уровень вашего совершенствования уже не тот, что раньше. Нынче единое мановение вашей длани способно вздымать волны, что крошат скалы, и пробивать облака их осколками, так что, боюсь, я больше не вынесу даже пары ваших мастерских ударов…

– Замолчи и ступай за мной! – приказал ему Мобэй-цзюнь.

Махнув рукой даже на инстинкт самосохранения, Шан Цинхуа вцепился в скалу подобно геккону^[47]:

– Не пойду! Вернее, пойду, но не туда – я хочу вернуться домой!

– А если я позволю тебе ударить меня в ответ, – предложил Мобэй-цзюнь, – ты не уйдёшь?

– Остаться, чтобы меня колотили трижды в день?! Уж лучше я… Что? – наконец осознал смысл услышанного Шан Цинхуа.

Ударить в ответ?

Ударить его в ответ?

Мобэй-цзюнь правда хочет, чтобы он ударил его в ответ?

Чтобы удержать его, Мобэй-цзюнь готов позволить ему ударить себя в ответ?

Мозг трясущегося от страха Шан Цинхуа принялся выстраивать бесконечные циклы подобных лесенок.

Всё это время Мобэй-цзюнь неподвижно стоял, вздёрнув подбородок, словно тем самым желал сказать: «Можешь ударить меня хоть сейчас, я не отвечу», но при этом продолжал украдкой следить за Шан Цинхуа.