Книга Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 4, страница 113 – Мосян Тунсю

– Учитель, учитель?

Всё ещё во власти сна, Шэнь Цинцю почувствовал, как кто-то придерживает его за плечи, помогая сесть. С трудом разлепив веки, он увидел прямо перед собой искажённое тревогой лицо Ло Бинхэ.

– Учитель, что с вами случилось?

Шэнь Цинцю уставил затуманенный взгляд на ученика.

Это ещё сильнее напугало Ло Бинхэ. Накануне он достиг переломного момента в совершенствовании, а потому запечатал сознание на одну ночь, так что временно утратил контроль над своим Царством снов. Погрузившись в беспокойный сон, он внезапно очнулся среди ночи и при виде нахмуренных бровей лежащего рядом Шэнь Цинцю и его мокрых от холодного пота висков понял: что-то случилось. Должно быть, не совладав со своими силами, он допустил, что учителя затянуло в кошмар.

– Учитель, что вы сейчас видели во сне? – допытывался он, ужасаясь при мысли, что пришлось претерпеть учителю по его вине. – Вы пострадали?

– Я…

Шэнь Цинцю провёл в том сновидении столь долгое время, что у него было чувство, будто душа не до конца вернулась в тело. Глядя на лицо Ло Бинхэ, он никак не мог понять, что перед ним: воспоминание или реальность; в глазах всё плыло, и слова не шли на ум.

– Учитель! – голос Ло Бинхэ взвился от переживаний. – Скажите хоть что-нибудь!

Шэнь Цинцю, моргнув, притянул к себе ученика и обнял его.

Ло Бинхэ вконец растерялся:

– Учитель… Что с вами такое сегодня?

И Шэнь Цинцю прошептал в ответ:

– Просто сегодня… ты особенно дорог мне.

Когда Шэнь Цинцю после пробуждения медленно перевернулся в кровати, сквозь окно струился утренний свет, так что Шэнь Цинцю был вынужден заслонить глаза рукавом нижнего одеяния. Недоумевая, где пропадает его ученик вместо того, чтобы спозаранку помочь учителю привести себя в порядок и приготовить завтрак, он хрипло позвал:

– …Бинхэ?

Никакого ответа. Ещё более озадаченный, Шэнь Цинцю кое-как разлепил веки и, опустив взгляд, узрел покрытую чёрными шелковистыми волосами макушку…

…и потерял дар речи при виде прелестного маленького личика, белоснежных щёчек со здоровым румянцем, на которые падала тень от длинных ресниц, и нежно-розовых губ. Свернувшись калачиком, будто котёнок, он крепко спал, подложив ладонь под голову.

Несмотря на резкую перемену в размерах – этому ребёнку было по большей мере лет шесть, – у Шэнь Цинцю возникло смутное подозрение…

Впрочем, какое уж там «подозрение» – он с первого же взгляда понял, что перед ним не кто иной, как несравненный главный герой собственной изрядно уменьшившейся персоной!!!

– Ло Бинхэ! – вздрогнув, воскликнул он взлетевшим от шока голосом.

Ресницы маленькой булочки Ло Бинхэ^[53] затрепетали в предвестии пробуждения.

На его белой и круглой, словно яичко, щёчке виднелась красная отметина в форме ладошки. Полуприкрытыми глазами глядя на лежащего рядом растрёпанного мужчину, он протянул к нему ручки, будто прося обнять его.

– Учитель…

При звуках собственного голоса, слабого и нежного, как капель, Ло Бинхэ так и застыл с открытым ртом.

Ребёнок и взрослый растерянно уставились друг на друга.

* * *

Какое-то время оба пребывали в полном недоумении, но затем им наконец удалось прояснить ситуацию.

В своём совершенствовании Ло Бинхэ вплотную приблизился к переломному моменту: согласно общепринятой практике, сейчас ему следовало воздерживаться от сильных страстей во избежание отклонений. Однако о каком воздержании от страстей могла идти речь, когда дело касалось Ло Бинхэ, – и вот вам, как следствие, искажение ци!