Онлайн книга «Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 4»
|
Ведь что значат творческие идеалы и человеческая природа в сравнении с количеством подписок и доходом? Простая арифметика, бва-ха-ха! Однако, возвращаясь к вставшей перед ним проблеме, именно из-за этого неблаговидного обычая многие детали сюжета затерялись, так сказать, придушенные ещё до рождения. К примеру… …когда Мобэй-цзюнь завербовал Шан Цинхуа?! Само собой, в оригинальном романе об этом не было ни слова – ведь над ним безраздельно властвовала крышесносная крутость Бин-гэ и кровавая баня, которую он учинял; кому какое дело до того, как именно какое-то там пушечное мясо встало на путь шпионажа и предательства? Но в этом мире все сюжетные дыры должны были как-то заполняться, причём эксперт Самолёт терял все преимущества всеведущего автора: вместо того, чтобы предвидеть любой поворот сюжета, он отставал от него на несколько шагов! Его безымянный шисюн храбро извлёк меч (который, принадлежа ученику пика Аньдин, мог вовек не увидеть белого света) и яростно выкрикнул, задействуя срединную ци[27]: – Что за злодей отважился встать у нас на пути? Его сотоварищи поспешили подтянуться, один за другим выхватывая мечи: – И как ты только посмел явиться пред адептами хребта Цанцюн! Настроение Мобэй-цзюня явно оставляло желать лучшего: он даже не дал им закончить традиционный монолог пушечного мяса, щёлкнув костяшками пальцев. В то же мгновение на них обрушилась целая буря ледяных стрел, и головы адептов с глухим стуком попадали наземь. Что же до Шан Цинхуа, то его сознание будто раздвоилось. В то время как одна часть вопила от ужаса, другая открыто восторгалась: «Какая мощь! И вместе с тем какое изящество! Да ты чёртов красавчик!!!» Хотя объект его восхищения своей мужественной красотой был способен сотрясти землю и заставить рыдать духов, он всё же оставался его будущим убийцей, так что Шан Цинхуа уж точно не собирался с ним связываться. Внезапно кто-то из шисюнов толкнул его в плечо: – Что ты медлишь? Вперёд! Пусть сердце Шан Цинхуа словно окунулось в кипящее масло, ум оставался предельно ясным. На всякий случай прилипнув к телеге ещё сильнее на манер жевательной резинки, он отозвался: – Куда это вперёд? – Разумеется, истребить демона, защищая устои, и свершить справедливость именем Неба! «Нашёл дурака!» – огрызнулся про себя Шан Цинхуа, вслух же бросил: – После тебя, шисюн! – Ступай, раз велено! – тотчас разъярился его шисюн. – Хватит молоть чушь! Разумеется, прочие тут же поддержали это начинание и в суматохе принялись отдирать Шан Цинхуа от телеги, попутно награждая пинками. Шан Цинхуа не мог не понимать, что задумали сотоварищи: ему предстояло отвлечь демона на себя, чтобы дать им возможность спастись. Его разум был чист, как зеркало; из последних сил удерживая свой плацдарм, он заголосил: – Шисюн, я не хочу! Сотоварищи припомнят тебе, как ты безжалостно сделал из меня пушечное мясо! – Какое ещё пушечное мясо? – поневоле содрогнулся его шисюн и принялся судорожно внушать ему: – Побив это демоническое отродье, ты тем самым свершишь блистательный подвиг и воспаришь к облакам, подобно небесному скакуну Фэйхуану[28]! Лишь так мы, простые адепты внешнего круга, можем возвыситься – вот оно, твоё прекрасное будущее, прямо перед тобой! Чуя, что ему всё равно не удержаться на месте, Шан Цинхуа проскулил с таким видом, словно его сердце рвалось на части: |