Книга Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 4, страница 59 – Мосян Тунсю

– Ладно, иду я, иду!

Не успел он договорить, как его всё-таки оторвали от повозки и швырнули наземь.

Он шлёпнулся у ног Мобэй-цзюня с наполовину извлечённым мечом, так толком и не решив, стоит ли его вытаскивать.

Демон осклабился, глаза сверкнули синим льдом. Не дав себе времени на раздумья, Шан Цинхуа кинулся прямо к нему и обхватил за бёдра.

Его шисюны при виде этого так и застыли с разинутыми ртами: =口=

Мобэй-цзюнь угрожающе прищурился: = =

Шустро опустившись на одно колено, Шан Цинхуа взмолился:

– Ваше величество, позвольте мне следовать за вами до скончания дней!

Мобэй-цзюнь попробовал было оттолкнуть его пинком, но Шан Цинхуа держался крепко. Тогда демон попытался пришибить его ладонью, но это оказалось ничуть не проще: этот человек был словно геккон, который мечется по стене, ныряя то вперёд, то назад – а поди ж ты отдери.

Мобэй-цзюнь поневоле разгневался.

Ученики пика Аньдин истолковали эту сцену по-своему: возрадовавшись тому, что их собрат хотя бы на время сковал движения противника, они предпочли не дожидаться неизбежной развязки и разбежались, бросив товары. Шан Цинхуа обматерил их про себя – но не прошло и трёх секунд, как к его мысленной ругани присоединились вполне реальные вопли ужаса.

Десятки тонких, как нити шёлка, ледяных игл пронзили бросивших его товарищей, и блики серебристого света засверкали в бешеной пляске на разлетающихся каплях крови.

При виде этого Шан Цинхуа и вовсе вцепился в бёдра Мобэй-цзюня железной хваткой, продолжая канючить:

– Ваше Величество, прошу, не отвергайте меня! Я могу быть очень полезным!

Наконец соизволив склониться к нему, демон спросил:

– Гм, и какой же от тебя толк?

– Я умею подавать чай, – прилежно принялся перечислять Шан Цинхуа, – стирать, застилать постель… или… – Бросив пытливый взгляд на нависшего над ним Мобэй-цзюня, он поправился: – Видите ли, Ваше Величество, став вашим шпионом на пике Цанцюн, я смогу добывать и передавать вам сведения, способствуя славному деянию – завоеванию демонами мира людей!

– Ты – всего лишь адепт внешнего круга, да ещё и с пика Аньдин, – усмехнулся Мобэй-цзюнь. – И сколько же лет тебе придётся шпионить, чтобы достичь столь грандиозной цели?

– Вашему Величеству не стоит недооценивать мой пик, – сконфуженно пробормотал Шан Цинхуа. – Это не слишком-то любезно с вашей стороны.

«Ну почему даже демоны норовят втоптать мой многострадальный пик в грязь? – возмутился он про себя. – Более того, в устах Мобэй-цзюня “пик Аньдин” звучит ещё уничижительнее, чем “адепт внешнего круга”… С этим нельзя мириться, правда нельзя!»

Проливая горькие слёзы, он теснее прижался к Мобэй-цзюню, вознамерившись стоять насмерть, – застигнутый этим движением врасплох, демон пошатнулся, потерял равновесие и… грянулся оземь.

При этом он едва не раздавил вцепившегося в него Шан Цинхуа, который поспешно разжал руки.

Пока он в растерянности сидел на корточках, его посетила внезапная догадка: возможно ли, что Мобэй-цзюнь появился здесь уже раненым?

В таком случае неудивительно, что он так вспылил – и что его так легко сбить с ног!

Неужто Шан Цинхуа, хватаясь за него, нечаянно задел его рану? Воистину, порой и соскользнувшая рука может принести пользу!

Осторожно подойдя, Шан Цинхуа воззрился на Мобэй-цзюня.

Так и есть – на пояснице демона, приблизительно над правой почкой, виднелась тонкая, как волос, рана с фалангу пальца длиной, в которой блестел золотой осколок. Присмотревшись, Шан Цинхуа различил изящное плетение пластины в форме лепестка – утончённое оружие, не лишённое поэтического флёра.