Книга Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 4, страница 62 – Мосян Тунсю

Хоть окно было раскрыто настежь, душную летнюю ночь не освежал ни единый порыв прохладного ветерка.

Едва полночи проворочавшийся с боку на бок Шан Цинхуа наконец задремал, кто-то внезапно сбросил его на землю пинком в зад.

Стоит ли говорить, что он до смерти перепугался спросонья.

Тотчас закатившись под столик, ещё не оправившийся от испуга Шан Цинхуа опасливо обернулся – и его взору предстал медленно садящийся на кровати Мобэй-цзюнь, глаза которого сияли столь интенсивным синим светом, словно его голова была перезаряженной батареей, что того и гляди взорвётся.

Шан Цинхуа уже заготовил подходящую речь, так что незамедлительно начал дрожащим от волнения голосом:

– Ваше Величество, вы проснулись…

Нимало не тронутый этим обращением Мобэй-цзюнь продолжал сверлить его ледяным взглядом.

– Вы помните, кто я? – поинтересовался Шан Цинхуа.

Мобэй-цзюнь никак не отреагировал на этот вопрос, но это нимало не смутило Шан Цинхуа: про себя порадовавшись, что демон, похоже, утратил память, он как ни в чём не бывало продолжил:

– Так вот, мы недавно повстречались на дороге, и я сказал, что готов следовать за Вашим Величеством до скончания дней и служить вам…

– Почему ты только что обнимал меня? – оборвал его Мобэй-цзюнь.

– …надёжной опорой… – Осознав значение его слов, Шан Цинхуа оторопел: – Что? Что вы только что сказали?

– Ты меня обнимал.

И тут Шан Цинхуа словно громом поразило.

В комнате было жарко как в пекле, но тело Мобэй-цзюня оставалось по-прежнему холодным, будто в промозглый пасмурный день. Шан Цинхуа в полудрёме бессознательно придвинулся к источнику прохлады. Ничего удивительного, что во сне ему привиделось огромное эскимо, которое он лизал, обхватив руками и ногами, словно осьминог.

Опасливо бросив взгляд на лицо и шею Мобэй-цзюня, он всё же не обнаружил там следов влаги и мысленно вознёс благодарственную молитву.

– Вы были так холодны, – осторожно заметил он, – и я боялся, как бы вы не умерли, поэтому попробовал отогреть вас.

– Глупец, – усмехнулся Мобэй-цзюнь. – Я таким уродился, и чем холоднее моё тело, тем мне лучше. Я тебе не человек, который стынет на пороге смерти.

Внимательно следивший за тоном и выражением лица Мобэй-цзюня Шан Цинхуа, заметив, что он немного смягчился, тут же расплылся в улыбке. Но, едва он собрался выбраться из-под столика, чтобы вновь украдкой вскарабкаться на постель, к Мобэй-цзюню мигом вернулась суровость:

– Только попробуй.

Шан Цинхуа замер, обнимая ножку стола, и сжался в комочек, словно хомячок в норке.

– Какие цели ты преследуешь? – вопросил Мобэй-цзюнь.

– Никакие в особенности, – без зазрения совести соврал Шан Цинхуа. – Я лишь хочу следовать за вами до скончания дней.

– Ты ведь ученик внешнего круга пика Аньдин, – будто не слыша его, сказал Мобэй-цзюнь.

Шан Цинхуа всегда казалось, что, произнося название его пика, все прочие вкладывают в него какое-то пренебрежительное значение. Превыше всего боясь, что Мобэй-цзюнь сочтёт его бесполезным и незамедлительно прикончит, он высунулся из-под стола:

– Ваше Величество, послушайте: я ещё молод, так что вполне могу «вознестись при благоприятной возможности»…

– Скройся с глаз!

Шан Цинхуа поспешил отползти в безопасное убежище.

Удовлетворившись этим, Мобэй-цзюнь поинтересовался:

– Так ты помог мне, чтобы я подсобил тебе с этой самой «благоприятной возможностью»?