Книга Благословение небожителей. Том 2, страница 196 – Мосян Тунсю

– Да что это такое?! Они даже Хуанцзи не пощадили? Ничего святого! Такие и могилы предков разроют – не поморщатся…

Он оборвал себя на полуслове: вспомнил, что многие граждане Сяньлэ сейчас проходят через такие испытания, на фоне которых мародёрство – невинная забава.

Однако огонь не успел разгореться – вспыхнул и вскоре погас, точно его потушили специально. Теперь Се Лянь не на шутку удивился: в последние дни народ пожары только устраивал. Если кто-то пытался отговорить обезумевших от отчаяния и утративших веру людей или помешать им, того обвиняли в пособничестве духу поветрия и забивали насмерть. Потому ни принц, ни его помощники давно не осмеливалась являться на глаза обычным смертным и скрывались за чарами.

По пути на гору они услышали звуки борьбы, а когда поднялись на пик Принца, увидели, что от дворца Сяньлэ остались одни стены да каркас, а статуя исчезла с огромного постамента. У обвалившегося входа в главный зал сцепилась в драке кучка людей. Они махали кулаками и кричали:

– Ах ты, сукин сын! Бесовское отродье! И чего тебе этот дворец так дорог – бабу свою здесь впервые оприходовал? Бьёшься за него, будто от этого жизнь твоя зависит!

Се Лянь с первого взгляда понял, что эта шайка явилась разносить его храм не из ненависти. То были обычные бандиты, которым лишь бы что-то сломать. Может, они хотели украсть что-нибудь под шумок – а может, подожгли здание для развлечения. Впрочем, принцу было всё равно, какие люди уничтожают его святилища.

Тишину ночного неба нарушил полный неистовой злобы вопль юноши:

– Прочь!

Приглядевшись, Се Лянь понял, что защитник храма дерётся в одиночку с целой бандой грабителей – крик доносился из самого центра потасовки. Судя по голосу, лет ему было немного – подросток, почти дитя. Тем не менее слабости он не показывал и ни в чём не уступал обидчикам. Вот только их было больше… На лице парня уже не осталось живого места: оно всё было залито кровью, вспухло от синяков и покрылось ранами.

– Малец станет отличным бойцом! – отметил Фэн Синь.

В глазах одного из нападавших появился нехороший блеск. Он схватил с земли камень и приготовился запустить им в паренька. Заметив это, Се Лянь взмахнул рукой, и камень отлетел бандиту прямо в голову. Из носа у него тотчас же хлынула кровь, и он завизжал. Его противник замер, но потом опять сжал кулаки и стал раздавать тумаки направо и налево. В драке он был так страшен, что его взрослые обидчики наконец обратились в бегство. Удирая, они размахивали руками и сыпали пустыми угрозами:

– Мать твою! Ну погоди! Погоди, сейчас побольше людей соберём, и тогда тебе крышка!

Парень только холодно усмехнулся:

– Ещё раз заявитесь – живыми не уйдёте, псы.

Бандиты совсем перепугались и припустили прочь с удвоенной скоростью, а юноша бросился к погасшему костру и начал старательно его затаптывать. Только убедившись, что погасли все угольки, он вошёл в зал. Там парень поднял с пола листок бумаги, аккуратно расправил его и подвесил перед собой, а затем сел, прислонившись спиной к постаменту, и о чём-то задумался.

Се Лянь подошёл поближе, легко взлетел на постамент и рассмотрел картину. Неровные штрихи выдавали неопытность художника, однако рисунок был выполнен с большим усердием и проработан в мельчайших деталях. То была картина «Наследный принц, угодивший богам»! Похоже, мальчик поклонялся ей вместо статуи, которую Се Лянь призвал в город.