Книга Благословение небожителей. Том 2, страница 95 – Мосян Тунсю

Принц смотрел на открывшуюся ему половину лица, на глянцево-чёрный глаз, и ему начинало казаться, что он его уже где-то видел. Се Лянь прищурился. Ци Жун понял, что на этот раз ему несдобровать, и подал голос:

– Мой венценосный брат, этот мелкий паршивец вчера испортил церемонию! Я за тебя отомстил. Не волнуйся, я меру знаю. Не помрёт.

Теперь Се Лянь узнал мальчика, который вчера упал с городской стены прямо посреди торжественного шествия. Тот даже одежду не сменил – только после поездки в мешке за повозкой его лохмотья стали грязнее прежнего, а лицо распухло от жестоких побоев. Нет, это было решительно невыносимо! Принц взревел:

– Да кто тебе сказал, что надо за меня мстить? Ребёнок разве виноват? Он же ничего не сделал!

– Конечно виноват, – без раздумий ответил Ци Жун. – Если бы не он, советник не стал бы тебя ругать.

Шум они подняли немалый, и вокруг уже успела собраться толпа; люди тихо переговаривались между собой. Тут подошёл и Му Цин, Ци Жун махнул в его сторону хлыстом и упрямо, с нотками злорадства в голосе сказал:

– А ещё ты, презренный. По тебе с первого взгляда видно, что ты не знаешь своего места. Если сейчас тебе мозги не вправить, когда-нибудь точно поднимешь бунт и предашь своего господина! Брат, я хотел помочь тебе проучить его, а ты за него вступился. Ещё и на меня наябедничал! Тётушка меня отругала и забрала мою золотую повозку. Это же был подарок на день рождения! Я два с половиной года такую выпрашивал!

Му Цин только скользнул по Ци Жуну безразличным взглядом. Се Лянь задохнулся от гнева и горько усмехнулся:

– Такая забота мне не нужна. А может, ты не за меня мстил, а просто развлекался?

– Братик, зачем ты так? Я же всё только ради тебя! В чём я виноват?

Се Лянь не знал, что и ответить.

– Послушай, – вздохнул он. – Не смей даже пальцем трогать этого ребёнка. Чтоб ни единого волоска с его головы не упало, ясно?!

Вдруг он заметил, что кто-то тянет его за ворот. Пылающий праведным гневом, он замер и посмотрел вниз: малыш спрятал лицо у него на груди, а ручонками крепко обхватил за шею. Се Лянь почувствовал, что тот страшно дрожит, решил, что это от боли, и поспешно спросил:

– Что с тобой?

Ребёнок, сам с головы до ног перепачканный грязью и кровью, измазал и белые одежды принца, но тому не было до этого дела. Се Лянь легонько погладил его по спине, успокаивая, и прошептал:

– Всё в порядке. Я сейчас отнесу тебя к врачу.

Тот ничего не ответил – только прижался ещё сильнее. Он отчаянно цеплялся за своего спасителя, как за последнюю соломинку. Ци Жун чуть не лопнул от негодования: брат не желал слушать его объяснения, да ещё встал на сторону чужака. Держит на руках этого оборванца, не замечая, что тот портит царственные одежды. Сгорая от гнева, князь замахнулся хлыстом, целясь в затылок ребёнка, но Фэн Синь, который всё это время стоял в стороне, ловко подпрыгнул и ударил Ци Жуна ногой.

Раздался громкий треск; юноша вскрикнул и уронил хлыст, его правая рука изогнулась под неестественным углом и безвольно повисла. Он не сразу смог поверить в случившееся – после долгой паузы медленно поднял голову, посмотрел на Фэн Синя и прошипел с перекошенным от ярости лицом:

– Как. Ты. Посмел. Сломать. Мне. Руку!

От его голоса кровь стыла в жилах. Фэн Синь запоздало понял, что́ натворил, и изменился в лице. Он мог как угодно ненавидеть Ци Жуна – его личное дело. Однако телохранитель не имел права забываться и калечить родственника государыни – это очень тяжёлый проступок!