Книга Благословение небожителей. Том 3, страница 52 – Мосян Тунсю

– Хрен тебе! Тело не отдам, так и знай!

Хуа Чэн выплюнул травинку.

– Ты кем себя возомнил, ничтожество? Героем-мучеником?

– Я поймал его несколько дней назад на горе… – угрюмо пояснил Се Лянь. – Он вселился в этого мужчину и отказывается вылезать. Человек ещё жив, но если вырвать из него дух силой, то плоть пострадает… Может, ты что посоветуешь, Саньлан?

– Хочешь заставить его мучиться так, чтобы смерть показалась желанной? – предложил Хуа Чэн. – Могу устроить!

В словах этих звучала явная угроза, и Ци Жун выругался:

– Эй вы! Парочка злодеев, битый котелок с дырявой крышкой! Счастливый союз змеи со скорпионом! – Его речь превратилась в невнятное бульканье: он вновь погрузился под воду.

Се Лянь не мог спокойно смотреть на него – сразу вспоминал, как останки матушки обратились прахом, и содрогался от гнева и скорби. Но тело принадлежало невинному человеку, его надо было беречь, поэтому принц выудил Ци Жуна из ручья и положил у входа в святилище. Зелёный Демон уже сутки ничего не ел, от голода у него живот прилип к позвоночнику, а теперь, после издевательств Хуа Чэна, он едва дышал. Гуцзы угостил «папу» лепёшкой с мясом, которую тайком принёс из дома купца, и Ци Жун жадно накинулся на неё, брызжа слюнями и роняя крошки во все стороны, мерзкий и жалкий. Се Лянь покачал головой и тут заметил, что Зелёный Демон не может пошевелить ни руками, ни ногами. Виной тому были не путы – скорее всего, Хуа Чэн применил к нему какое-то заклятие.

– Жое, сюда! – повелел Се Лянь.

Лента уже несколько дней подряд стерегла Ци Жуна, она устала и обиделась. С шелестом она отпустила пленника и белой змеёй кольцо за кольцом обвилась вокруг руки Се Ляня. Принц открыл дверь, осторожно снял её с себя и сказал примирительно:

– Ну всё, будет. Я тебя потом постираю, не переживай. А пока иди поиграй.

Жое уныло уползла в сторону. Хуа Чэн тоже отбросил Эмин, а тот в полёте постарался принять позу поудачнее и приземлился на пол вертикально. Свернувшаяся было у стены Жое заметила серебряный сияющий клинок и осторожно подвинулась ближе. Глаз на рукоятке Эмина, повращавшись в оправе, вперился в неё взглядом. Один Фансинь стоял мрачно, не шевелясь и ничем о себе не напоминая.

Се Лянь, который в последнее время уделил много внимания кулинарии, считал, что добился на этой ниве определённых успехов. Теперь, исполнившись уверенности в себе, он хотел продемонстрировать Хуа Чэну своё мастерство и хорошенько его накормить. Принц предложил гостю остаться на обед, и тот охотно принял приглашение. По пути из посёлка Се Лянь накупил овощей, а теперь свалил всё на столик для подношений, вооружился кухонным ножом и принялся кромсать продукты, звонко стуча им по дереву. При необходимости этот столик использовался и для письма, и для приготовления пищи, на нём одновременно могли валяться палочки для еды и играть ребёнок – в общем, мебель на все случаи жизни. Хуа Чэн сел, прислонившись к стене, понаблюдал за принцем, а потом не выдержал и спросил:

– Может, помочь?

Се Лянь, увлечённый готовкой, отмахнулся:

– Не надо. Мне поможет Жое.

С этими словами он отпихнул в сторону несколько поленьев, которые ещё не успел нарубить на дрова. Словно королевская кобра, Жое взвилась вверх и стремительно ударила по ним – в тот же миг деревяшки толщиной с человеческую ногу разлетелись на тонкие щепки для растопки.