Книга Вязаное счастье попаданки, страница 109 – Ольга Иконникова

Кажется, она говорит о Марбо, и я сразу настораживаюсь.

— Ах, да ты же не знаешь, что они уехали! — спохватывается Лулу. — Да-да, вскоре после твоего отъезда. Кстати, совсем забыла тебе сказать — еще когда вы были тут, в Арле, мадемуазель Марбо спрашивала о тебе. Даже спросила, где вы живете. И прости меня, но я тогда была так сердита на тебя, что всё им рассказала — и где ты живешь, и с кем. И мне показалось, что однажды я даже видела их экипаж на нашей улице. Я тогда жутко перепугалась — подумала, что они приехали требовать с тебя деньги за тот камзол. Помнишь, который ты испортила маслом?

Значит, вот откуда мадам и мадемуазель Марбо узнали и про мою бабушку, и про Клодет!

Но нет, я не виню за это Лулу. Может быть, даже и хорошо, что они поспособствовали тому, что правда открылась. Рано или поздно это всё равно бы случилось.

Когда мы заканчиваем с горохом, Лулу убегает к себе. Я варю похлебку, а потом мы с бабушкой дожидаемся Клодет и обедаем.

А после обеда я несу на рынок моток мягкой и тонкой пряжи. Мы отдаем ее торговцу почти за бесценок. Но это всё-таки лучше, чем ничего.

На обратном пути я решаю прогуляться вдоль реки. Рона берет свое начало где-то в швейцарских Альпах и держит путь через Лион и Авиньон, а пройдя через Арль, впадает в Средиземное море.

Сейчас в Арле еще нет тех мостов, шлюзов и набережных, что наверняка появятся позже. Но река есть река, и смотреть на ее тихие, неспешно бегущие куда-то воды, очень приятно. И я просто иду по берегу, стараясь не думать ни о чём.

Но от гнетущих, беспокойных мыслей не так-то просто избавиться. Я не могу не думать о том, что мы снова окажемся на новом месте, среди чужих людей, где вряд ли кто-то будет думать о наших чувствах и интересах и проявлять к нам дружелюбие. Человек человеку волк — тут, в шестнадцатом веке, я ощущаю это особенно явно. И мне отчаянно хочется вернуться в свое время. Но я понимаю, что это невозможно. Да и кто позаботится тогда о Дезире и Клодет?

— Добрый день, мадемуазель! — вдруг слышу я знакомый голос.

Я вздрагиваю, оглядываюсь. А граф де Сорель спрыгивает с коня.

Сейчас на его сиятельстве гораздо более простая одежда, чем та, в которой я увидела его в первый раз. Никакого золотого шитья на камзоле и кружевного жабо. И дорожная пыль на сапогах.

Мое сердце начинает стучать так громко, что мне кажется, что и граф вот-вот услышит его. И мне требуется несколько секунд, чтобы оказаться в состоянии сказать:

— Что привело вас в Арль, ваше сиятельство? Хотя это хорошо, что мы встретились. Я забыла отдать герцогу Лефевру тот медальон, что вы вручили мне. А он ему очень дорог. Он же не знает, что это украшение принадлежало не его жене, а ее сестре. И я буду признательна, если вы передадите медальон его светлости.

Я так и не снимала эту цепочку. Боялась потерять то, что принадлежало не мне. Когда я уезжала от Лефевров, то совсем не подумала про это. И свою оплошность осознала только на середине пути от столицы.

Я тянусь к медальону рукой, но граф останавливает меня.

— Не торопитесь, мадемуазель! В ближайшее время я не собираюсь возвращаться в Париж.

— А что так? — удивляюсь я. — Или вы прибыли сюда, чтобы жениться на мадемуазель Марбо? О, она это вполне заслужила, оказав обществу неоценимую услугу по разоблачению мошенницы!