Книга Вязаное счастье попаданки, страница 11 – Ольга Иконникова

В ее серо-зеленых глазах я вижу укор.

Но не считаю нужным ей отвечать. Даже если она права, то это ничего не меняет. Путь в старый замок для меня теперь закрыт. Сначала мне нужно разбогатеть и вернуть графу де Сорель золотую монету.

Тут я перевожу дыхание и кладу экю на стол — туда же, к серебряным монетам. Обе старушки смотрят на меня с изумлением.

— Я нашла его на берегу возле замка, — торопливо говорю я. — Должно быть, его сиятельство обронил, когда ходил купаться.

Я даже осмеливаюсь посмотреть им в глаза. И кажется, почти не краснею.

Вижу, что бабушка сомневается и собирается что-то сказать. Но Клодет ее опережает.

— Вот и хорошо, что нашла. Как раз кстати. Будет на что съездить в Арль. Правда, Дезире?

Бабушка хмурится. В ней явно спорят две стороны — одна настаивает на правде, а другая готова удовольствоваться ложью, если эта ложь во благо. Потом она начинает бренчать четками — молится о том, чтобы эта ложь нам простилась.

До маленькой почтовой станции, что стоит на дороге в Арль — не меньше полутора лье. Для меня самой это не расстояние, но вот для Дезире… И я предлагаю нанять возницу с повозкой. В Лардане каждый согласится заработать пару денье.

Но бабушка не привыкла тратить деньги попусту, и потому мы отправляемся в путь еще до рассвета, и эти полтора лье проходим пешком. Сначала мы доходим до старой мельницы, где живет Клодет, и мои старушки обнимаются так крепко, словно Дезире уезжает в Арль не на пару недель, а навсегда.

— Я присмотрю за вашим домом, — обещает Клодет.

Когда начинает светать, идти становится чуть легче. Но я слышу тяжелое дыхание бабушки и замедляю шаг. Зря я всё-таки не настояла на повозке.

Пока мы идем, Клодет рассказывает мне о Джереми. Словно пытается оправдать его в моих глазах. Каким он бы в детстве и юности. Как помогал ей по хозяйству. Как ходил в море за рыбой.

Она боится его потерять. Потому что чувствует себя старой и слабой и страшится того, что если что-то случится и с ней, то я останусь совсем одна. К тому же те деньги, что он нам присылал, были для нас большим подспорьем.

Но все мои переживания сосредоточены сейчас на почтовой карете. Если в ней не будет свободных мест, то нас с Дезире просто не возьмут, и нам придется возвращаться домой. А я не могу вернуться в деревню.

И до тех пор, пока не приезжает карета из Марселя, я так и хожу возле почтовой станции, не находя себе места от беспокойства.

Но карета прибывает почти пустой, и когда мы с бабушкой оказываемся внутри, я, наконец, позволяю себе расслабиться и заснуть. И меня не тревожат ни жесткость сидений, ни тряска на неровной дороге, ни разговоры двух женщин, что сидят напротив нас. Я еще успеваю услышать, что Дезире тоже включается в их беседу, и проваливаюсь в глубокий сон.

Бабушка будит меня уже на подъезде к Арлю, и я с любопытством выглядываю в окно. За то время, что я провела здесь, я не покидала Лардан. Да и сама Дезире едва ли бывала в городе хоть десяток раз.

Но город еще не виден, зато я замечаю небольшое озерцо, берега которого заросли тростником, и стоящих в воде розовых фламинго.

И после этой картины пока еще незнакомый мне Арль представляется мне таким же, как эти фламинго — красивым и бело-розовым в солнечном свете. Вот только реальность оказывается совсем другой.