Книга Вязаное счастье попаданки, страница 84 – Ольга Иконникова

Значит, ее зовут не Диана, а Франсуаза? А настоящий Бюсси не только не граф, но и не слишком порядочный человек. Ох, как же непросто это осознать!

Но этим вечером в своей комнате я всё равно лью по нему слёзы — не потому человеку, которого я не знала совсем, а потому, которого знала с детства по романам Дюма.

А еще я надеюсь, что граф де Сорель не таков. И что он благороден и смел. Потому что выходить замуж за подлеца, пусть даже и не совсем по-настоящему, мне совсем не хочется.

Вечером накануне нашей свадьбы я прошу Армана (да-да, я, наконец, начинаю привыкать и к его имени!) сопроводить меня в церковь, в которой состоится венчание. Я называю это таинство венчанием, хотя, как я слышала, в католической церкви на головы брачующихся не накладывают венцов.

Я переступаю порог храма со смешанным чувством любопытства и тревоги. Я здесь впервые, но мне кажется, что я бывала здесь уже много раз. Потому что это та же самая церковь, которая так часто мне снилась. Разноцветные витражи в высоких окнах, статуи святых на колоннах и большой орган, который сейчас молчит.

Широкий проход между рядами скамей, а сбоку у стены небольшая, наглухо закрытая кабинка — исповедальня. Исповедующиеся тут только слышат голос священника, но не видят его самого. Равно как и он не видит их.

Но сейчас священник стоит перед входом в алтарь и о чём-то разговаривает со служкой. И он тоже именно такой, как во сне — старенький и седой.

И от осознания того, что мой сон повторяется уже наяву, мне становится не по себе. Я слишком хорошо помню, чем каждый раз это заканчивалось там, в моем прошлом. Не хочу, чтобы так же случилось и здесь.

Да и с какой стати мне говорить «нет» человеку, с которым мы уже столь прочно связаны? Мы слишком многое знаем друг о друге и должны быть союзниками, а не врагами. Отступать уже поздно. Да и стать женой невероятно привлекательного, а при этом еще и знатного мужчины — не самый плохой вариант для девицы без рода и племени.

Мы зажигаем свечи, молимся. А потом выходим на улицу, и мои плечи начинают дрожать — то ли от вечернего холода, то ли от страха.

Эта церковь находится недалеко от дома Лефевров, и мы пришли сюда пешком, но сейчас я почти жалею об этом. Парижские улицы и днем полны неожиданностей, а в опустившихся на город густых сумерках и вовсе кажутся пугающе-опасными.

На улице Оруженосцев, по которой мы идем, нет ни единого фонаря. И даже окна многих домов уже закрыты на ночь ставнями, и только из щелей едва пробиваются тусклые лучи.

Я слышу, как за моей спиной Луиза испуганно ахает, когда со стороны переулка, мимо которого мы проходим, слышится шум. Еще надеюсь, что к нам это не имеет отношения. Что просто какой-то горожанин, возвращаясь пьяным из кабака, сейчас пытается найти дорогу домой и ругается, оступившись на булыжной мостовой.

Но нет, не один, а сразу пятеро мужчин выступают из переулка. И они отнюдь не пьяны. В руках каждого — шпага. Их социальную принадлежность определить в темноте довольно трудно. Они не похожи на дворян, но вполне возможно, что они лишь притворяются простолюдинами.

— Что вам угодно, господа? — спрашивает де Сорель, и я вижу, как он кладет руку на эфес своей шпаги.

До этого момента привычка носить с собой оружие повсюду казалась мне довольно странной, но сейчас я понимаю, что это не странность, а насущная необходимость. Правда, в той ситуации, в которой мы сейчас оказались, одна шпага против пяти стоила немногого.