Книга Вязаное счастье попаданки, страница 81 – Ольга Иконникова

Надо сказать, что набережные в это время еще только начинали становиться местом для прогулок. Прежде их использовали исключительно в рабочих целях — по Сене на баржах в Париж доставляли строительные материалы и продовольствие, поэтому здесь было много пристаней и складов. А еще — кожевенных мастерских, для работы которых нужна была проточная вода.

И первая именно прогулочная набережная Великих Августинцев появилась в столице лишь недавно.

Всё это рассказывает мне граф Клари, когда мы выходим из кареты. Протяженность набережной всего метров триста, но нам этого вполне достаточно. Я радуюсь уже и тому, что снова вытащила Амеди из дома, и он не сидит в библиотеке за книжками, а гуляет по улице.

Он стал ершиться куда меньше, чем прежде. Возможно, его успокаивает тот интерес, что проявляет ко мне де Сорель. Ведь выйдя замуж, я уеду к мужу, и атмосфера в доме Лефевров, которую разрушило мое появление, снова станет прежней.

А после обеда меня снова приглашают на прогулку — теперь уже мой жених.

— Кажется, вы говорили, что вам понравилось в Булонском лесу, Изабель? Так почему бы нам снова там не побывать?

Мне кажется странным выбор именно этого места — ехать до него слишком далеко — но ровно до того момента, пока де Сорель не бросает на меня многозначительный взгляд. Ох, неужели? Он привезет туда и бабушек?

Так оно и оказывается. Мы выходим из кареты всё у тех же ворот, что и прежде. И горничная Луиза бредет за нами следом на расстоянии нескольких шагов. Но как только карета скрывается из виду, граф говорит:

— Мы с мадемуазель Лефевр будем благодарны вам, мадемуазель, если вы позволите нам погулять по этим тропинкам вдвоем. Уверяю вас, мы не станем совершать ничего предосудительного.

Девушка смущается и кивает. А когда в ее ладошку его сиятельство кладет монету, лицо ее расцветает, и она отстает от нас.

— Надеюсь, она не расскажет герцогине о нашей маленькой шалости? — осведомляется мой спутник.

Но мне до этого нет никакого дела. Мне всё равно, что обо мне думает герцогиня. И даже если она решит, что мы занимались тут чем-то непристойным, ее мнение обо мне вряд ли станет сильно хуже — просто потому, что это оно и так уже самое что ни на есть дурное.

Мы поворачиваем с одной аллеи на другую, потом еще раз. И наконец, я вижу Дезире и Клодет.

Мы не виделись с ними всего несколько дней, а мне кажется, что гораздо больше. И я бегу к ним прямо по траве, а они торопятся ко мне. И в этот момент я напрочь забываю о том, что на самом деле они ведь тоже совершенно посторонние для меня люди. Роднее них у меня сейчас нет никого.

И уткнувшись в бабушкино плечо, я рыдаю. А она гладит меня по голове своей морщинистой шершавой рукой — точно так же, как когда-то в детстве гладила меня моя родная бабушка.

Большего сопротивления я ждала от Дезире, но она, как ни странно, довольно быстро одобряет мое решение. Наверно, замужество кажется ей тем самым щитом, за которым я смогу укрыться. А титул моего жениха делает этот брак еще более привлекательным.

— Я не хочу, чтобы ты осталась одна, Изабо, после того как нас с Клодет не станет, — говорит она, и в ее глазах появляются слёзы. — Ты красивая и умная девочка, и тебе не место ни в нашей деревушке, ни даже в рабочем квартале Арля. И ведь ты не захочешь пойти замуж за какого-нибудь богатого господина только потому, что он богат. А в месье де Сорель есть всё, что тебе нужно.