Книга Вязаное счастье попаданки, страница 94 – Ольга Иконникова

Ах, скажите, пожалуйста, какая фифа — разволновалась, расстроилась и думала только о себе! А ведь должна была понимать, что после того, как я сказала «нет», мои самые родные женщины окажутся под ударом. А я, вместо того чтобы позаботиться о них, ударилась в свои переживания. Эгоистка!

Впрочем, сейчас сожалеть об этом уже поздно, и мысли мои переключаются на мадемуазель Марбо. Я уже вижу, что рядом с ней стоит и ее мать, и обе они смотрят на меня с надменными улыбками, словно знают что-то такое, чего еще не знаю я.

Судорожно пытаюсь вспомнить, могут ли они рассказать обо мне что-то такое, что шло бы вразрез с нашей легендой. Да, я работала горничной у них в доме, но герцог Лефевр прекрасно знал, что Изабель выросла в бедной семье. А ничего другого компрометирующего Марбо про меня и не знали.

— Подойдите сюда, мадемуазель! — приказным тоном велит мне старая герцогиня.

Я делаю несколько шагов вперед, стараясь не показать своего волнения.

— Знакомы ли вам эти дамы, мадемуазель? — спрашивает она.

— Да, ваша светлость! Я служила у мадам Марбо в Арле.

Я говорю это с гордо поднятой головой, но внутри меня всё сжимается от страха. Эти женщины не пришли бы сюда просто так.

Может быть, они были в курсе того плана, что придумал граф де Сорель? Но нет, он не настолько безрассуден, чтобы делиться столь неблаговидным замыслом с кем-то посторонним.

— Так вот, мадемуазель, — герцогиня не отводит от меня взгляда, — мадам Марбо и ее дочь утверждают, что вы нас обманули!

А вот сам герцог Лефевр до сих пор не произнес ни единого слова. Он тоже смотрит на меня, но на сейчас я вижу в его глазах не восторг и не нежность, а страх и разочарование.

— Обманула? — переспрашиваю я. — Но в чём же? Разве я пыталась скрыть от вас, что была служанкой?

Ее светлость морщится при этих моих словах, а потом указывает пальцем на Клодет.

— Вы назвали эту женщину своей бабушкой! Но мадам Марбо говорит, что ее зовут отнюдь не мадам Камю, а мадемуазель Бертран. И она гадалка, которая раскладывала свои карты на площадях Арля.

Меня прошибает пот. Откуда они могли это узнать? И почему вообще они обратили внимание на Клодет?

Хотя ответить на второй вопрос я, пожалуй, могла. Они были у церкви и наверняка видели меня. И должно быть, их удивило, что та, которую они знали как горничную, вдруг оказалась дочерью герцога Лефевра.

Возможно, когда я уехала из церкви, граф де Сорель попытался получить ответы у Клодет, и внимание Марбот переключилось и на нее.

— Однажды я просила эту женщину мне погадать, — говорит Барбара Марбо. — Я хорошо запомнила ее и сразу же узнала, когда увидела ее в Париже.

Судя по тому, как она недовольно поджимает губы, Клодет не сказала ей ничего хорошего.

— У нас нет оснований не доверять словам этих дам, — продолжает герцогиня. — Тем более, что я и сама всегда подозревала вас в обмане. И сейчас я хочу дать вам шанс сказать правду по доброй воле. Обещаю, что если вы сделаете это, то мы не станем вас преследовать. Вы просто покинете этот дом, и я надеюсь, что мы никогда более о вас не услышим. Но если вы продолжите упорствовать в своей лжи, то нам придется прибегнуть к другим способам узнать истину. Мы отправим вас обоих в тюрьму, и я уверена, что под пытками вы будете куда более откровенны.

Губы герцога дрожат, а в глазах стоят слёзы, но он никак не возражает своей матери. Похоже, на сей раз у нее получилось убедить его, что она с самого начала была права, а я лгала ему.