Книга Зачарованная, страница 29 – Лора Таласса

Мы вечны.

Если у нас отнята эта жизнь, мы обретем другую.

Эйслин – не единственная, кто готов пойти на крайние меры.

Я тоже готова.

Какие бы чары ни наложила она на Мемнона, я сотворю заклятье сильнее. Пускай оно не пробьет магию фейри, зато подомнет ее под себя.

Последние искры силы разгораются во мне.

Я могу это сделать. Ради него. Ради нас.

Я должна.

Мне лишь нужна капелька помощи.

Крепче вцепляюсь в саркофаг, собирая всю свою магию. Тело не хочет расставаться с последними бесценными крупицами силы, но я знаю, что есть и другие источники магии – это и воздух, и даже сама земля. Она уже отведала крови, которую я потеряла, и я чувствую, что она хочет еще. Она голодна.

Есть то, что управляет магией, то, что может помочь мне сотворить мощнейшее заклятье, которое мне нужно… но не даром.

Склоняю голову над саркофагом и произношу вслух:

– Взываю к любому богу, кто мне ответит: Мемнон Неукротимый уснет сном бессмертных и пробудится лишь от моей руки. Связываю свою душу этой клятвой. Даже в смерти я буду ее заложником. Бери то, что должен, и сделай по слову моему.

Несколько секунд я слышу лишь тихое потрескивание огня. И когда я уже почти уверена, что ничего не получилось, где-то вдалеке рождается глухой стон, от которого вздрагивают факелы. Стон перерастает в вой ветра, который проносится по комнате, взметая мои волосы. Ветер проходит сквозь меня, и я чувствую, как он уносит крупицы моего существа. Кровь исчезает с кожи – как и слезы со щек. Что-то темное, голодное проникает в меня сквозь раны.

И коварно вторгнувшаяся сущность, едва оказавшись во мне, начинает расти. Распространяться. Я задыхаюсь, прижимая руку к животу. Какой бы бог ни откликнулся на мою мольбу, он назвал свою цену. Я чувствую, как он пожирает то, что осталось от моей жизни.

Неземной ветер кружит по комнате, а потом исчезает, так же стремительно, как и возник. А боль, разъедающая меня изнутри, остается.

Пошатываясь, приваливаюсь к саркофагу. Смотрю на Мемнона.

Прекрасного, чудовищного Мемнона.

Вечного Мемнона.

Касаюсь его щеки, легонько глажу.

– Мы получим другую жизнь. Лучшую жизнь, – обещаю я.

Наклоняюсь над саркофагом, не обращая внимания на протестующее тело, и прижимаюсь губами к его губам. Они теплые.

Чуть отстраняюсь, нависая над ним.

– Я найду тебя, мой царь. Я твоя навеки.

Выпрямляюсь, чувствуя, как катятся из глаз горячие слезы. Все, чего я хочу, – это свернуться калачиком в этом гробу и провести последние мгновения своей жизни рядом с Мемноном. Прекрасное место, чтобы умереть.

К сожалению, если я хочу довести дело до конца, я не могу этого сделать.

Поднимаю дрожащую руку, заставляя упирающуюся магию поднять в воздух крышку гроба. Заношу ее над саркофагом и осторожно опускаю.

По щеке ползет слеза. Губы дрожат от горечи и изнеможения. Усталый взгляд падает на высеченную на крышке надпись:

Ради любви своих богов, остерегайся меня.

Мемнон Проклятый.

Ужасную эпитафию я оставляю ему: не то чтобы она не соответствовала истине – но она отпугнет, пожалуй, любого, способного ее прочесть. А если нет, то нужна защита.

При одной мысли об этом мне становится тяжело. Кладу руку на саркофаг, готовясь выдавить из себя еще каплю магии. Но когда я призываю силу, та хлещет потоком мощнее прежнего.

Дар безымянного бога?

Прикусываю губу, чтобы не разрыдаться от облегчения. Разум мой затуманен болью и близостью смерти, но чары, которые я накладываю, прочны; гладкие, туго натянутые нити сияют, появляясь одна за другой, пока не накрывают всю комнату. Помещению тоже требуется защита.