Книга Янтарное сердце, страница 48 – Елена Михалёва

На последней фразе она наклонилась ниже и потянула носом, по-звериному раздувая ноздри. Чародейка забормотала слова заклятия; ее глаза побелели, что привело гонца в ужас. Юноша прянул назад, судорожно сглотнул и едва удержался, чтобы не сбежать.

Усиленное чарами обоняние уловило сладковатые нотки с примесью древесной коры, шерсти и металла. Кровь уже успела впитаться в ткань, но запах оставался весьма отчетливым. Равно как и следы когтей и мелких зубов, что силились разорвать толстую простеганную куртку, но так и не смогли.

– Нет, это явно не кобальд. – Гвин выпрямилась. Ее глаза вновь приобрели глубокий зеленый цвет. – Но кто? Говори, любезный, или на руку твою даже не взгляну.

Юноша поморщился. Отвернулся. Сквозь зубы со стыдом процедил:

– Белка.

– Б-б-белка? – Адептка едва удержалась, чтобы не рассмеяться. – Ты шутишь, должно быть.

– Да если бы. – Юноша с досадой здоровой рукой прижал раненую к груди. – Накинулась на меня в темноте, когда я был в получасе езды от Удела. Как ошалелая. Глаза краснющие, верещит и пытается в лицо вцепиться. Ну я и рухнул с лошади да и придавил эту мелкую пакость. Руку вот повредил, но зато смог отбиться.

– Не догадался с собой тушку захватить? – с любопытством поинтересовалась Гвинейн. – Нет? Жаль. Я бы взглянула, что за белки-убийцы в здешних краях завелись. Ладно. Показывай руку. Будем тебя лечить.

Она помогла гонцу снять повязку и куртку, а сама все думала о столь странном поведении животного. При Пастыре Проклятых трупы любых существ могли восставать и нападать на живых. Но Пастыря уже давно не было. Да и белка явно не была нежитью – слишком много крови из нее вылилось.

– Тебе сильно повезло, любезный друг, – заметила Гвин. – Зверюшка куртку не прокусила и до кожи не добралась. Так что лечить нам с тобой только перелом, а это не так сложно. Сейчас зафиксируем руку понадежнее, дадим тебе пару микстурок, и дело быстрее пойдет. К утру…

– Заживет? – радостно спросил гонец.

Гвин снова фыркнула.

– К утру отеки сойдут. Болеть перестанет. А заживет на моих микстурах через неделю. Будешь снова ездить верхом, как оголтелый. Только вот с белками не связывайся больше.

Адептка примирительно улыбнулась.

– Спасибо, моя леди. – Юноша смущенно улыбнулся в ответ. – Возможно, оно и к лучшему. Пережду у вас эту недельку, коли король Бариан позволит. А там, глядишь, и успокоится все.

– Что успокоится? – не поняла Гвин.

Она продолжала осторожно изучать сломанную руку. Прикосновения были весьма деликатными, но гонец все равно кривился от боли.

– Нападения, моя леди, – пояснил несчастный. – Меня ведь к вам с тем срочно и послали. Передать королю Бариану, что звери не только на путников теперь нападают, но и в пару амбаров уже забрались. Да все ближе к вашей границе. Говорят, кровь рекой лилась. Бедную скотину выпотрошили так, что не узнать, корова это или лошадь. Не знаем, что это такое у нас завелось, но наши Эверхилы скромно надеются на то, что, быть может, ваш муж позволит вам наведаться к нам и решить проблему с дикими зверями.

– Я вам что, егерь? – возмутилась Гвин. – Это могли сотворить голодные волки или медведь-шатун.

Однако внутренне она напряглась. Нападения на одиноких путников на дорогах. Бойни в закрытых хлевах. Даже обезумевшая белка. Это могла быть эпидемия сродни бешенству. Или того хуже – за подобными происшествиями мог кто-то стоять. Тот, кто нуждался в добыче, но не хотел показываться и марать руки, потому использовал одурманенных зверей.