Книга Янтарное сердце, страница 51 – Елена Михалёва

Бариан Мейхарт пропустил Гвин вперед и плотно затворил за ними дверь.

Гвинейн прошла мимо жарко горящего камина, уловив тонкий запах хвойных дров и жженой смолы. Остановилась у рабочего стола с ровными стопками бумаг на нем. Присела на краешек и, скрестив на груди руки, вопросительно приподняла бровь.

– Итак?

– Итак, – эхом повторил ее свекр, подходя к ней.

Он присел на край стола подле Гвин и задумчиво поскреб подбородок.

– Сейчас вы скажете, что Ашаду Норлан не убивали? – Адептка покосилась на него, стараясь уловить настроение. Раздражение. Досаду. Гнев. Но ничего этого не было. Король глубоко погрузился в размышления, подбирая слова.

– Не убивал, – вымолвил монарх. Он глядел прямо перед собой. – Повторюсь. Хоть тебя это не касается, но отчего-то не дает тебе покоя, а ты изводишь всех вокруг. Я любил Ашаду.

Гвин с презрением фыркнула, отворачиваясь.

– Я был женат на Триле по сговору наших родителей, – продолжал Бариан Мейхарт, игнорируя непочтительную провокацию со стороны невестки. – Мы с ней уважали друг друга. Не мешали друг другу. Но единственное, что нас объединяло, – это любовь к детям. Трила была тиха, мечтательна и сдержанна. Кевендил пошел в нее. Но ты, Гвинейн, напоминаешь мне… меня. – Король горько усмехнулся и добавил: – Даже в своей тяге к одному из рода Хагмор.

– Я…

– Дослушай меня, девочка, пожалуйста, – перебил ее король. – Я любил Ашаду с первой нашей встречи. Ни о чем не мог думать, кроме нее. Давал обещания, которые был не в силах сдержать. И верил, что мои чувства взаимны. Потому что ни одна женщина на свете с ней сравниться не могла, так мне казалось. И даже когда я узнал, что она импери из рода Хагмор, то не испугался. Хотя следовало, наверное. Не знаю, чем бы завершилась наша связь, если б не Кевендил.

Бариан Мейхарт посмотрел на свои ладони.

Гвин терпеливо ждала, когда он соберется с мыслями и продолжит.

Монарх нахмурился:

– Я не убивал ее. Но виноват в ее смерти, если хочешь. – Он отвернулся к окну, чтобы не смотреть на притихшую невестку. – Однажды, когда Трила с маленькой Деваной были в Архейме, ко мне в Очаг пришла Ашада. Кевендил провел весь день на конюшне, как я полагал. Но почему-то ему вдруг вздумалось заявиться ко мне в покои. Он вбежал без стука с какой-то детской новостью. Мелочь. Я даже не запомнил, чего он хотел. Сын увидел Ашаду – в одной моей короне. И меня.

Гвин почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. Живое воображение чародейки услужливо нарисовало ей картину происходящего. И тот шок, который, очевидно, испытал маленький мальчик при виде неодетого отца со столь же неодетой женщиной.

– И вы накричали на него? – севший голос адептки нарушил короткую паузу.

– И я накричал, – кивнул король. – А он убежал в страхе. И тогда я понял, что наделал. Я поговорил сначала с сыном. Потом с Ашадой. В этом самом кабинете, а не в тронном зале, как придумали сплетники. Я не называл Ашаду сумасшедшей. Я просил прощения. Она вышла из себя. Проклинала меня и мое королевство. А я все пытался объяснить, почему не смогу сдержать обещаний, что дал ей в пылу страсти. Потому что…

– Были и другие обязательства. Перед семьей, – подсказала Гвин, глядя на огонь в камине.

– Перед семьей, – эхом повторил монарх. – Перед собственными детьми. И женой, которая не заслужила всего этого. Но, конечно, Ашада слушать не пожелала. Не существовало такого оправдания, которое могло бы изменить хоть что-то. И тогда она пошла на галерею. Со своей собственной болью. Я думал, она просто хочет побыть одна. Но я не выгонял ее из замка. Думал, мы сможем найти решение вместе.