Книга Задача с яйцом, страница 2 – Дарья Кузнецова

Нитку Северина брала льняную, хорошую, тонкую. Для дела неважно какую, а ей нравилось работать с чистым льном — рукам приятно. Ловкие пальцы двигались сноровисто, узелок ложился к узелку, ниточка к ниточке под тихое, напевное, бездумное: «Покажи мне поле, покажи мне лес, покажи побольше всяческих чудес»… Неважна складность, мотив неважен, важно — заговорить на правильное дело. Ученики пользовались затверженными наизусть присказками, а Северине никогда не давалась зубрёжка — но нравилось её дело.

Каждый круг паутинки, замыкаясь, начинал блёкло светиться, делался прозрачным и невесомым — дюжина кругов на дюжине ниток. Когда затянулся последний узелок, нити сверкнули — и паутинка ослабла, соскользнув с гвоздей и повиснув над дощечкой. А дальше уже и вовсе дело техники: подцепить за серединку, по одной прижать основные нити к камню…

— Сенька! Бросай свои шурешки, к царю зовут!

— Подождёт твой царь, — отмахнулась Северина, даже не вздрогнув. Братец ступал легко и тихо, но не ему к ней подкрадываться незаметно: приближение родной крови девушка почуяла ещё тогда, когда он на двор шагнул. — Царь твой мне сам повелел сгинуть с глаз долой, вот пусть и расхлёбывает.

Северьян осторожно присел на свободный стул в стороне, у двери светёлки. Знал, что сунешься не вовремя под руку — можно и клещами по голове огрести, если что вдруг сорвётся. Проверено. Увернуться-то он увернётся, но зачем сестру расстраивать?

— Сень, ну ты что! Царь же. И он с тобой мириться хочет.

— За Елисея не пойду! — отрезала она, не прерывая возни с паутинкой, и бросила на брата сердитый взгляд.

— Да все ещё в прошлый раз поняли, — рассмеялся он.

— Сказки мне не рассказывай! — скривилась Северина и аккуратно закрепила наконец паутинку, после чего распрямилась и сняла со лба кожаный ремень, к которому крепились на суставчатых лапках разные лупы. — Кто-то, может, и понял, а Елисей — дурак. Утром вот только являлся.

— Чего хотел? — Брат усмехнулся, но в глазах мелькнула насторожённость.

— На ярмарку звал. Спаси меня Леля от этого ухажёра, — проворчала она.

Северьян только головой качнул, но спорить не стал. При всём уважении к царю Владимиру, младший сын его Елисей вышел — ни нашим ни вашим. Не то чтобы негодяй, но на сказочного дурака не тянул ни смекалкой, ни добротой, на витязя и толкового царевича — ни лицом, ни статью, ни умом. Девицы к нему липли из властолюбивых и на деньги падких, а Елисей, не будь дурак, за Сенькой волочился. Царь поначалу обрадовался и благословил, да только невеста упёрлась.

Полгода уже минуло с тех пор, как они с царём вдрызг разругались. Давно бы помирились, да на беду и Елисей удила закусил: хочу, говорит, жениться на Горюновой, другие не любы.

Так и жили.

— Чего там у царя? — спросила Северина с показным равнодушием, шустро собирая яблочко.

— Задачка есть, как раз по тебе.

— Ишь ты! А ведь незаменимых нет, у него таких пучок на пятачок в базарный день, — расплылась сестра в самодовольной улыбке.

— Не справились они, — подлил Северьян елея, посмеиваясь в усы. — На тебя вся надежда.

— А тебя сюда как сотника или как брата послали?

— Как обоих, — ухмыльнулся он. — Не мытьём, так катаньем велено тебя умаслить, так что ты уж не наглей, не подведи брата.

Северина довольно промолчала, на пол-оборота завела собранное яблочко — и то, пощёлкивая, покатилось по тарелочке.