Онлайн книга «Шоколадница и маркиз»
|
Какой позор! Отчаянно покраснев, я отстранилась – сил на драку не осталось абсолютно. Позорище! – Держи, – Шанвер протянул мне носовой платок, в который были вколоты двенадцать серебряных иголок. – Мир? Платок можешь не возвращать, пусть он послужит залогом. – Мне не нужны твои личные вещи, – сказала я, вытягивая булавки и возвращая их в футлярчик. – Чего ты от меня хочешь? – Сотрудничества, Гаррель, и помощи. – И в чем же они заключаются? Я вертела в руках платок. Среди филидов такой подарок дорогого стоил: менталисты могли наводить через личные вещи любые заклятия на их владельцев. Отдав мне этот шелковый лоскут, Шанвер как бы демонстрировал искренность своих намерений. Вот только в филидскую искренность я давно уже не верила. Арман пожал плечами: – Мне нужна моя память, Катарина. Мне кажется, что именно ты можешь мне помочь с ее возвращением. – Неужели? Он поморщился: – Это слово ты повторяешь, когда тебе нечего сказать. Да, ты. Вчера, когда мы оказались наедине… Я прошу немного – всего лишь повторить все наши с тобой прошлогодние встречи во всех подробностях. Мне в лицо опять бросилась краска от воспоминаний о подробностях. Во всех? Ох! Шанвер, кажется, не обратив внимания на мое состояние, продолжал: – То, что о тебе говорят в академии, мне абсолютно безразлично, твои цели и планы не интересны, но я помогу тебе с ними. Что еще? Деньги? – К слову, о деньгах, – вспомнила я, – немедленно изволь забрать у меня свой кошель с золотом. – Балор-отступник! – фыркнул Арман. – Ты до сих пор хранишь этот… Мадлен говорила… Я перебила: – Там сорок девять луидоров, один… Буду должна! Уж не знаю, что тебе рассказала невеста… Наш изобилующий паузами диалог прервался, когда из северного коридора мне послышался девичий вскрик. Деманже! Разъедаловка! Делфин пролила эту гадость? Я бросилась к умывальням. Нет, дело было в чем-то другом. У дверей дежурили дю Ром с Пажо. Особо с ними не задержавшись (одной наступила на ногу, другую пребольно ущипнула за рыхлый бок), ворвалась я в помещение. Мадлен де Бофреман, обнаженная и прекрасная, широко улыбнулась и щелкнула ножницами, которые держала в руках. Какой кошмар! Делфин сидела на полу между умывальниками, скрючившись в позе зародыша, а волосы, лишенные шпилек, укрывали ее фигуру белоснежной копной. Девушка явно находилась под действием ментального заклятия. Замерев, я нащупала за поясом иглы. Серые глаза Бофреман остановились на платке, который я держала в другой руке, и она протянула: – Шоколадница Гаррель… – Мадлен, там Арман, – задыхаясь, выпалила Пажо, вошедшая сразу за мной. Я только успела нащупать мудру «роста», высеченную на игле, а Бофреман уже действовала. Она отшвырнула ножницы, схватила сосуд с «разъедаловкой» и очень быстро перевернула его на себя с истошным криком: – Нет, Гаррель! Нет! Мы с Пажо заорали. Мне стало дурно. Кошмарное зрелище распадающейся плоти, белые кости под красным мясом. Сосуд покатился по полу, разбрызгивая ядовитую субстанцию, я кинулась к Делфин, потащила ее наружу. В дверях стоял Шанвер – я его оттолкнула. То есть попыталась, но, не преуспев, бросилась к душевым. К счастью, Деманже переставляла ноги самостоятельно. Находясь в относительной безопасности, за порогом смежного помещения, мы с Делфин наблюдали мощное колдовство. Арман де Шанвер был великолепен. Плавным минускулом он сорвал все краны, наполнив пространство водяным вихрем, а, когда поток прекратился, запел. Ему никто не помогал. Бофеман, понятно, корчилась от боли в ошметках своей плоти, а фрейлины ее предпочли подглядывать из коридора. |