Онлайн книга «Шоколадница и маркиз»
|
– Я не могу, пойми, – всхлипывала девушка. – Папенька рассчитывает получить заказ на меблировку нового королевского дворца, а заказами распоряжается сам герцог Сент-Эмур, и Мадлен достаточно намекнуть будущему родственнику… Я украдкой вздохнула. Ну да, на этом и строится расчет Бофреман – на дочернем почтении Делфин. Ах, сколько поношений приходится нам терпеть из-за наших родителей. Дверь умывальни распахнулась, фрейлины коварной филидки вернулись, чтоб забрать вещи госпожи: стопку мягких полотенец, корзинку с притираниями и комплект драгоценных гребней. Деманже от меня отошла, скрывая свое заплаканное лицо, я скрестила на груди руки и вздернула подбородок. Неужели мадемуазелям-клевреткам не захочется уколоть Шоколадницу? Им захотелось. – Тебя накажут, Гаррель, – сообщила дю Ром с мстительным превосходством. – Неужели? – Да, да, ты покалечила Мадлен при свидетелях и… Широко улыбнувшись, я пояснила старосте, куда и кому она может засунуть свои свидетельские показания, предложив умять их там поплотнее, чтоб осталось немножко места для ее лживого языка. Деманже фыркнула, даже Пажо прятала улыбку от своей подружки. – Ты, – сказала дю Ром, – наглая простолюдинка, невоспитанная особа, шоколадница и… Лавиния запнулась, ища хлесткое слово, не нашла, ее личико так сморщилось от натуги, что мне вполне серьезно захотелось подсказать. Ну же, скажи про мою мать, милая! Послушаем, как громко ты будешь визжать, когда… – Маркиз Делькамбр, – неожиданно проговорила дю Ром, – требует, чтоб Шоколадница вернула его платок. Я вытаращилась на протянутую ко мне ладошку. – Платок? – негромко переспросила Делфин. Лавиния подтвердила: – Драгоценный шелк, вышивка, гербовый вензель. Отдай его, Гаррель. Я посмотрела в испуганные глазки фрейлины, присвистнула: – Дудки! Если Шанверу что-нибудь от меня нужно, пусть возьмет это сам. Вступать со мною в рукопашную за клочок вышитой ткани никто здесь не желал. Хотя, если честно, я была не против. Обе бофремановы приспешницы ретировались, нагруженные хозяйским скарбом. – И за каким демоном тебе понадобился платок Шанвера? – спросила меня подруга. Я пожала плечами: – На всякий случай – вдруг захочу наложить на маркиза Делькамбра заклятие. – Как будто ты это умеешь! – Как будто этому невозможно научиться! – парировала я. И мы отправились сначала в кладовку, чтоб вернуть инструменты, а потом в нашу спальню. До отбоя оставалось совсем немного времени. Устроившись в кровати, я занялась тем, что планировала еще в подвалах Ониксовой башни – перечитыванием конспекта лекции мэтра Гляссе о фамильярах. К счастью, записи оказались подробными. Итак… Животными фамильяры не являются – то есть являются не в полной мере. Сам зверь служит териаморфным сосудом для демонической сущности, призванной из запределья специальным обрядом. И нет, любая дохлая зверушка для этих целей не подходит. Почему? Этот вопрос у меня в конспекте был подчеркнут, но ответа на него не было. Где добывают териаморфные сосуды? В специальных магических местах. Ну да, кто бы сомневался. Какой толк от фамильяра? Огромный, но описанный студентам расплывчатыми общими фразами. Не удивительно, что лекция достойного мэтра меня не заинтересовала. С фамильяром маг становится сильнее, увеличивая свой потенциал за счет демонского, а также в его распоряжении оказывались знания, которыми обладал фамильяр. Отношения сорбира и его демона описывались словами «полное подчинение и слияние разумов». С этим я, кажется, не ошиблась, Урсула могла вернуть Шанверу его память. Но это лишь в том случае, если это самое «слияние разумов» произошло. Помнится, монсиньор Дюпере в этом сомневался, а шевалье Монд – напротив. Еще произносилось что-то про «печать запрета», которая не позволит генете… Дальше я не помнила. Не важно. Урсула исчезла, ее разыскивает Лузиньяк. И некто с фамильяром-птицей. Хотя нет, тот ищет какую-то «чуму»? |