Онлайн книга «Шоколадница и маркиз»
|
Сложная мелодия – пальцы Шанвера двигались в минускуле не в ритм ей, а противореча. Ах, какая жалость, что я не изучала пластику. Подпеть? Нет, Кати, мы с тобой знаем, что происходит, когда ты делаешь что-то наобум. Помнишь Дождевые врата? То-то же. Я стала молиться: «Святой Партолон, дражайшие святые покровители, помогите этому мужчине в его колдовстве! Пусть он спасет эту гадкую коварную женщину! Пусть…» Песнь закончилась, Шанвер шагнул к невесте, бережно поднял ее на руки. – Я не виновата, Арман, – стонала она, – всего лишь хотела принять ванну… – Молчи, дорогая, я отнесу тебя к лекарям… И они ушли. В разгромленной умывальне остались только мы с Деманже. Подруга всхлипнула: – Святые покровители! Мадлен повернет все так, будто это ты ее покалечила! Что теперь будет? Что нам делать? Я обняла ее за плечи: – Для начала, дорогая, мы заколем в прическу твои прекрасные волосы, а потом… Не знаю, наверное, приберем здесь все заново. Проклятая Мадлен. Эхо ее истошного крика: «Нет, Гаррель! Нет!», казалось, до сих пор носилось по этажам дортуарной башни. Она опять хочет меня подставить. Зачем? Нет, пустой вопрос, не важный. Чем лично мне это грозит? Пожалуй, ничем особенным. Я не виновата, у меня есть свидетель – Делфин Деманже. Мадлен выставит в свидетели со своей стороны Пажо, или обеих фрейлин? Пф-ф-ф… И толку? Слово против слова. Рисунок новой интриги моей соперницы был непонятен, и это тревожило. Что ж, подождем следующего шага Бофреман. – Она хотела меня остричь, – жаловалась Делфин, когда мы устанавливали обратно умывальные краны. – Явилась вся из себя: мне, говорит, в моем восточном коридоре купаться противно, я здесь буду. Эти две дуры, Пажо с дю Ром, подхихикивали. Нет, Кати, я с ними не ругалась, хотя только что очистила все разъедаловкой. Подумала: ну пройдусь потом еще разочек, стала собираться. Но Мадлен… Она вдруг вспомнила, что утром после завтрака видела меня у портшеза с Лузиньяком… – Ты была со мной, – вспомнила я, – и мы просто вежливо с шевалье поздоровались. – Да, я так и объяснила, но Бофреман отчего-то решила, что я пытаюсь с ним кокетничать. – Она решила? – фыркнула я. – Во-первых, это ложь, а во-вторых, ты можешь флиртовать с кем тебе угодно, не оправдываясь перед этой лгуньей! – Мадлен так не считает. Она… – Делфин сглотнула, – …наложила заклятие неподвижности, велела фрейлинам караулить в коридоре и… Ох, Кати, чего она только мне не наговорила! И… За что? – Не «за что», милая, а «почему», – вздохнула я. – Бофреман развлекалась, потому что могла себе это позволить. Тебя, вчерашнюю оватку, она ни во что не ставит – уверена, что отпора ты не дашь. – Она в этом права. Мы закончили с кранами и теперь просто убирали с пола лишнюю влагу. Я изобразила со шваброй балетное па: – А не пришла ли пора щелкнуть по крючковатому носу одной высокомерной мадемуазели? Делфин серьезно на меня посмотрела: – Катарина Гаррель из Анси, поклянись всеми святыми покровителями, что ты не будешь… – Клясться не буду! – перебила я. – Более того, если Бофреман попробует тебя в следующий раз обидеть… – Кати! – Что Кати? Неужели тебе самой не надоело изображать овечку в стае волков? Благонравная Деманже! Серьезная Деманже! Ох, Делфин, прости… – подруга разрыдалась, и я бросилась ее утешать, обняла за плечи. – Ну хорошо, не будем лезть в драку, спустим мерзавке на этот раз. |