Книга Русская жена эмира, страница 62 – Артур Самари

– О, великий Одылбек, умоляю, пощадите меня, не убивайте! Я молод и хочу жить!

Николаев растерялся и не знал, как вести себя в такой ситуации: с одной стороны, было ужасно жалко его, с другой – защити солдата, то погубит себя. Как быть? Русский глянул и на тех, кто стоял за ним с саблями. Они не решались убить при большом начальнике и ждали указаний.

– Умоляю вас, за что? Я ведь ничего плохого не сотворил на этом свете, клянусь Аллахом! – рыдал солдат, обливаясь слезами.

Чтобы не видеть его безумные глаза, терзавшие душу, Николаев резко отвернулся и зашагал в степь, подальше от этого места. И после этого мольба быстро стихла. А когда полковник все же глянул назад: тело уже волокли по земле за ноги.

Через два часа со всеми «заговорщиками» было покончено и на месте лагеря вырос свежий холм. Тогда Николаев вернулся, и Низом сообщил о расправе над изменниками. В ответ полковник сказал:

– Поднимай своих солдат и караван, здесь слишком много крови. Переночуем в другом месте.

Через два дня караван во главе с Николаевым и Низомом вошли в город через большие ворота. Дело было к вечеру, и многие заезжие торговцы, дехкане покидали город. Их арбы были пустыми.

«Наконец-то, о Господи! – воскликнул в душе Виктор. – Но радоваться еще рано: неизвестно, что ждет меня в стенах этого города». И в голове у него мелькнуло: «Из всего каравана остался в живых только я».

Двигаясь по людному городу с бесчисленными лавками, Низом спросил:

– Господин советник, где оставить лошадей?

– Пусть животных отведут в караван-сарай Салима – это его лошади. Если спросит про Даврона, скажи, что он со своими людьми отправился в Кабул на долгое время. А теперь я поскачу во дворец.

– Извините, господин советник, но эмир велел сопровождать вас всюду.

– Может, тебе еще приказали покончить со мной? Ну, давай, стреляй в меня из своего маузера, но только не в спину, – нервно сказал Виктор, глядя ему в упор.

– Клянусь всеми святыми именами, такого приказа не было. К тому же вы – мой учитель, который сделал меня большим командиром, и моя рука никогда не поднимется на вас. Прошу, не обижайте меня.

Николаев почувствовал, что у него сдают нервы и он должен взять себя в руки. Тогда глаза полковника потеплели, и он мягко произнес:

– Ладно, не обижайся, я верю тебе. Что-то у меня с нервами не в порядке. Мне нужен отдых. А сейчас поехали к эмиру.

Когда они у парадной лестницы сошли с лошадей, секретарь Алимхана быстро зашел в кабинет правителя и доложил: «Повелитель, внизу – советник Николаев». Эмир поднялся с дивана и раздвинул шторы на окне. Вид у Николаева был неважный: новый халат утерял яркость, стал грязным, чалма поблекла, сам оброс рыжей бородой. На лице Алимхана появилась широкая улыбка.

Когда Николаев и Низом очутились в приемной, секретарь уже стоял возле кабинета правителя. Он поклонился и распахнул двери со словами: «Его величество ждет вас».

Стоило командирам войти, как сияющий эмир с распростертыми объятиями шагнул к ним:

– Наконец-то я дождался своего верного друга, какая радость! – по-русски воскликнул Алимхан и заключил его в объятия, а затем, хлопая его по плечу, все повторял: «Молодец! Молодец!» А Низому протянул руку со словами: «Твоя верная служба не будет забыта. Знай, эмир ценит верность выше всего». В знак благодарности Низом низко кланялся,прижав обе руки к груди.