Книга Русская жена эмира, страница 60 – Артур Самари

Вдруг Николаев насторожился, обернувшись в сторону солдат:

– Таксынбай, два твоих солдата громко спорят, как бы не подрались.

– Сейчас каждому врежу по морде – сразу успокоятся!

Как только он ушел, Николаев тихо спросил Низома:

– Какие у тебя планы на вечер?

– По приказу эмира, этой же ночью все люди Таксынбая должны заснуть вечным сном. Мой человек, повар, всыплет в их котел ядовитое зелье, которое усыпляет. Мои же люди и мы с вами будем есть из другого казана. И когда солдаты Таксынбая заснут крепким сном, мои люди отправят их в мир иной. Они даже ничего не почувствуют.

– А что будет с Таксынбаем?

– Он больше не нужен нашему эмиру.

– Тебе известна причина этой расправы?

– Государь поведал мне, что Таксынбай со своим отрядом готовит заговор. По возвращению во дворец они намерены захватить власть. Поэтому этих людей нельзя пускать в Бухару. Признаться, эта весть так удивила меня, что я не смог сдержать себя и спросил: «Повелитель, неужели такое возможно в нашей благородной Бухаре?» В ответ правитель лишь грустно кивнул головой. Видимо, он сам был потрясен. Он еще сказал, что и вам тоже угрожает смертельная опасность. Я должен уберечь и эмира, и вас, моего учителя, от этого подлого Таксынбая, ведь он способен на все…

Низом хотел еще что-то сказать, но вернулся командир охраны и доложил Николаеву, чтобы он закрыл рот этим болтливым солдатам. Тогда Низом снова разлил вино, и, как только все выпили, Таксынбай сам принялся за анекдоты о Ходже Насреддине.

Прошло не более получаса, как к Низому тихо явился повар и, склонив голову, тихо сообщил:

– Господин, плов уже готов, подавать?

– Наконец-то, а то так заждались, что от голода в животе урчит. Но сначала подай нам, начальникам, а после воинам славного Таксынбая, которые служат при дворе и имеют счастье лицезреть нашего эмира каждый день. Хотя подожди, нашим почтенным гостям я принесу сам.

Низом ушел и вернулся с солдатом, который держал в руке две тарелки горячего плова,а третий был у самого Низами. Сначала поднесли кушанье самому старшему по должности – Одылбеку. Затем – Таксынбаю и лишь затем Низом поставил блюда плова перед собой. Восславив Аллаха, они принялись есть руками, умело отправляя в рот горстки риса. Таксынбаю плов сразу понравился, и он стал его расхваливать: «Очень удачный плов. Без сомнения, не будь здесь кунжутного масла, плов был бы иным». Низом закивал ему головой: «Истину говорите».

Николаев не сразу тронул еду, его тревожила мысль: «А вдруг и в моей тарелке усыпляющий порошок? Как быть?» И быстро успокоил себя: «Нет, эмир не поступит со мной, как с Таксынбаем, – ведь я единственный, кто знает место пещеры, у меня карта». Только после этого Николаев принялся за плов.

Прошло какое-то время, и лагерь начал погружаться в сон. Прямо на месте один за другим стали засыпать солдаты Таксынбая, сидевшие полукругом. Они сидели отдельно от артиллеристов. А ведь им хотелось еще попить горячего чая. Но сон слипал глаза, и голова клонилась на грудь.

Таксынбай держался дольше, хотя глаза тоже смыкались и вновь открывались. Он уже слушал Низома мутным взглядом. И когда ему стало совсем невмоготу, он сказал:

– Нынче я совсем устал, очень хочется спать, – и Таксынбай еле встал на ноги и, качаясь, зашагал к своему коврику под открытым небом.