Книга Мастер и Воланд, страница 77 – Артур Самари

– Нет, это мистика, фантастика.

– Вы – серьезный автор, и пишите мистику? Это на Вас не похоже.

– У меня три повести написаны в духе фантастики.

– На этом собрании были антисоветские речи?

– Нет, как обычно, мы не касаемся политических тем.

– А вот другие гости дали показания, что один из выступающих сравнил коммунистов с бесами, и все дружно его поддержали. Что скажите?

– Я не знаю, что говорили другие, но любой человек должен отвечать за себя. Я не припомню, чтобы на этом вечере звучали антисоветские речи.

После того, когда машинистка перестала печатать, его отпустили.

Когда Елена вышла от следователя, супруги не поспешили уйти домой, а решили дождаться своих друзей. Другие поступили так же – стали ждать остальных. Когда всех отпустили, они вышли из здания на улицу и тут легко вздохнули. В душе все радовались, а ведь могло кончиться тюрьмой – это в стране становилось обычным делом. Время было за полночь. На улице уже не видно ни одного извозчика. Как добираться домой?

– Это совсем не страшно, ходить пешком даже полезно для здоровья, говорю вам как бывший врач, – сказал Булгаков, – самое главное – мы на свободе, хотя в творчестве мы уже давно находимся в тюрьме.

На другое утро за завтраком, глядя на тарелку с манной кашей, Михаил задумался. Рядом сидели жена и сын, который дул на горячую еду.

– Знаешь, я всю ночь думал о вчерашнем, – сказал Михаил, – и мне кажется, что арест был связан со мной, возможно, чекисты думали, что в тот вечер я буду им читать новый роман.

– А мне думается, что тот музыкант, кажется, Смирнов, – провокатор, доносчик, он хотел, чтобы мы поддержали его опасные речи и оказались в тюрьме.

– Нельзя так говорить, ведь мы можем оклеветать человека, но, в любом случае, его неследует более приглашать.

– Да и тебе не следует ходить туда, – твердо заявила жена. – Они все смотрят на тебя, как на живого Иисуса, они хотят принести тебя в жертву – сделать из Булгакова мученика – символ русской свободы и честности. Я это прочла в их глазах. Я им такое не позволю.

– Ты слишком драматично смотришь на это. Да, я боюсь за себя, за семью, и всё же, как жить без людей, близких по духу, и в каждом подозревать доносчика?

– Но у нас есть узкий круг друзей, зачем большее?

– А ты уверена, что среди них нет агентов ОГПУ?

Супруги перестали кушать, и на душе стало тревожно: как жить без друзей, без доверия? И снова заговорила Елена, уже более спокойно:

– Пойми меня, ты должен завершить свой роман. Я уверена, это вершина твоего творчества – сам не раз говорил об этом. А если ты закроют в тюрьму, то мир не увидит этого замечательного романа. Поэтому я не отдам тебя этой старой интеллигенции из Пречистенки. Да и боюсь потерять любимого человека, свое счастье, талантливого писателя – всё то, что является смыслом моего жизни, и ради этого я даже готова стать ведьмой. Но на время, пока ты не завершишь роман всей жизни. Разумеется, такая роль мне не очень приятна, тем не менее, я готова.

От такой забавной мысли муж весело рассмеялся.

– Ради моего романа ты готова служить дьяволу? – удивился писатель. – Ты знаешь, о ком идет речь?

– Да, я готова служить на время Сталину, лишь бы вышел твой роман. Я готова пожертвовать своим честным именем. Да, я готова унизиться пред дьяволом.