Книга Сердце с горьким ядом, страница 5 – Бринн Уивер

— Хочу.

— Мы будем прекрасными подружками, Эдия. Я это знаю.

Эдия... Эдия... Я шевелю губами, но звука нет. На мгновение я в замешательстве. Почему не слышу свой голос?

— Я здесь, Лу, — шепчет она, сжимая мою руку.

Недавние воспоминания вытесняют образы вековой давности. Воспоминания о том, как серебряный укол сжег мой голос. О том, как Ашен сошел с помоста, чтобы обнять воскресшую душу другой женщины. О страданиях, болезни и клетке, в которой мы теперь живем.

Слышу шаги и лязг ключей, приближающихся по коридору. Уже знаю — это стражи, пришли тащить меня к Галлу, чтобы он вырезал еще один кусок моего сердца.

«Хватит излечивать меня», — показываю я жестами, устало глядя на Эдию. Я должна бояться. Знаю, что меня ждет. Знаю, что будет, когда шаги остановятся у двери. Но я уже слишком устала для страха. Я просто хочу, чтобы Эдия пообещаламне одно.

«Хватит излечивать меня», — повторяю я, но она качает головой.

Ключ вставляется в замок.

«Хватит излечивать меня, прошу, Эдия».

Грубые руки стражей хватают меня и вырывают из объятий Эдии. Я падаю на каменный пол и скольжу к двери в их неумолимой хватке. Они захлопывают ее за нами и поднимают меня на ноги.

Я бросаю последний умоляющий взгляд на Эдию сквозь прутья нашей клетки, прежде чем меня уводят во тьму.

Так начинается еще один день пленницы Царства Теней.

ГЛАВА 2

Сначала это были настоящие медицинские эксперименты. Галл, в конце концов, талантливый пыточных дел мастер, да и медицинские знания у него есть. Первые дни моего плена он потратил на то, чтобы выяснить, что уже изменилось во мне после инъекции Семена, и что нужно сделать, чтобы завершить трансформацию, но с преимуществом для Царства Теней. Тогда я была слабее, так что мне в каком-то смысле повезло. Не помню некоторые надрезы, заборы крови и инъекции какой-то дряни. Я была слишком занята судорогами или потерей сознания, а иногда — рвотой, которую пыталась направить в Галла, но обычно промахивалась. Обычно.

Но на каждый смутный или темный момент приходится множество других — ярких, словно отполированное стекло. Была боль за гранью понимания. Потери, которые не измерить. Ярость, жарче самого свирепого пламени. И беспомощность, горькая беспомощность, заполнившая каждую трещину, оставшуюся после всего, что у меня украли.

Эмбер наблюдала за этими первыми днями с блеском удовольствия в глазах. Она играла роль медсестры безумного доктора, подавая ему скальпели, сковывая мои конечности серебряными наручниками. С болезнью и быстро угасающими силами мне было не отбиться. Один раз я все же плюнула ей в лицо — это было потрясающе, ведь слюна была кровавой и вонючей, так как они даже зубную щетку мне не дали. Ей это не понравилось так же сильно, как мне.

И раз они не нашли во мне ничего, что подсказало бы им следующий шаг, они начали задавать вопросы, пытаясь «мотивировать» меня болью. Может, стоило сначала предложить что-то взамен… ну, не знаю… кровь. Или чистую одежду. Или горячий душ. Возможно, я бы ответила. Возможно. Да и сказать-то мне особо нечего. Я не знаю, что было в этом ведьминском зелье, не знаю, что собирались вколоть мне в лаборатории Семена. Но уж точно не скажу им ни единого слова,которое могло бы помочь их делу.

Но теперь вопросов больше нет. Эмбер больше не приходит посмотреть. Думаю, даже ей противны мои ежедневные сеансы. Теперь только я и Галл. Теперь это просто наказание за мое преступление. Может, они считают меня сломанным оружием, которое уже не починить. А может, просто развлекаются, пока не найдут способ завершить мою трансформацию. Кажется, они держат меня в живых только ради этого, день за днем. И, думаю, это будет длиться вечно — как в человеческих мифах об аде.