Книга Черная овечка, страница 167 – Бринн Уивер, Алекса Харлоу

— Д-да.

Мое сердце замирает. Бриа не хотела, чтобы он видел, потому что думала, что это конец.

Я сворачиваю на гравийную дорожку с кулаком, прижатым к горлу, перекрывая доступ воздуха. Я останавливаюсь и снимаю шлем, переключая вызов на свой телефон, когда снимаю его с крепления.

— Я здесь. Куда мне пойти сначала?

— Г-гараж.

Я подбегаю к зданию и медленно открываю дверь, прислушиваясь к любым звукам. Здесь все неподвижно и безмолвно. Там есть мотоцикл «Suzuki» и «Audi», без каких-либо признаков Брии.

— Иди к-к… п-полке. В-второй… я-ящик. На л-левой стороне.

Я оказываюсь там в мгновение ока, выдвигаю ящик и нахожу «Беретта», тактического вида пистолет с запасными патронами, сложенными в ящике.

— Т-ты знаешь?

— Как им пользоваться? — спрашиваю я, проверяя пистолет, прежде чем собрать горсть магазинов и распихать их по карманам. — Да.

— Х-хорошо. Д-дом.

Я выхожу из гаража и бегу к дому, вхожу с поднятым пистолетом, готовый стрелять. Я проверяю каждую комнату, но нет ничего необычного. Но все меняется, когда я спускаюсь на нижний уровень.

Дальний конец коридора залит кровью, дверь наружу приоткрыта. Кровь размазана по полу, по стенам багровые разводы и брызги. Но там нет тел.

— Где они? — спрашиваю я.

— П-прет-т-торианцы. З-забрали их. Я в-видел.

— Ты не видел Брию?

— Н-нет.

Я останавливаюсь у лужи крови и смотрю через дверь на сарай, выходящий окнами на озеро. В той комнате еще больше крови, стекло треснутое от ударов.

— Пуленепробиваемое стекло? — спрашиваю я, направляясь к нему.

— Да.

Я смотрю сквозь щели на траекторию призрачных выстрелов.

— Тут лодочный сарай.

— И-иди.

Я уже бегу обратно к коридору и открытой двери еще до того, как он заканчивает инструктаж, несусь к узкому сараю. На земле пятно крови, но опять же тела нет. Я открываю дверь и заглядываю внутрь, на этот раз зову Брию по имени, но единственным ответом мне является плеск воды о колонны.

— Ничего, — говорю я, разочарование и страх жгут мне горло.

— П-причал.

Я трусцой направляюсь к причалу. Сразу за первыми досками видна пятнистая полоска крови. Рядом с ним кровавый отпечаток руки. Я опускаюсь на колени, кладу ладонь рядом с ним. Отпечаток меньше моего в два раза, но я уже понял, что он принадлежит ей.

— Бриа была здесь, — говорю я, следуя по кровавому следу на досках. На некоторых досках свежие следы от пуль. Я смотрю вверх, на воду, и, пошатываясь, останавливаюсь у конца причала, не в силах пошевелиться.

Слезы щиплют мне глаза и падают с ресниц, стекая по щекам. Я прижимаю руку ко лбу, жалея, что не могу выдавить этот момент из своей головы.

Мой подарок Брие на день рождения, вишневый бонсай, стоит в конце причала, покрытый брызгами крови. В нее, должно быть, стреляли, когда она была почти у озера, линия крови указывает на открытую воду.

— Т-ты в-видишь ее? К-Каплан?

Я сглатываю, качая головой, хотя он, возможно, и не видит.

— Нет. Но в нее стреляли дважды. Один раз в начале причала и еще раз в конце.

— Т-ты ее видишь? В в-воде?

— Нет, нет. Я ее не вижу, — говорю я, осматривая воду в поисках неровностей на покрытой рябью поверхности. Там ничего нет. Ни клочка одежды, ни руки, протянутой за помощью, ни тела, качающегося на волнах.

— Тогда у н-нее м-могло п-получиться.

Я оглядываюсь на конец причала и сдерживаю рыдание, когда поворачиваюсь по кругу, высматривая какие-либо признаки Брии в лесу или на берегу.