Книга Черная овечка, страница 5 – Бринн Уивер, Алекса Харлоу

Тристан пытается сглотнуть слюну, которая стекает с его губ. Его зрачки расширены под прикрытыми веками. Он коверкает слово, пуская слюни, но спотыкается и падает лицом на матрас, прежде чем успевает издать что-то большее.

— Так-то лучше, — воркую я, подтаскивая его дальше по кровати, прежде чем он потеряет сознание. Я взбираюсь по его ногам, как пантера, оседлывая его спину, пока он стонет. Моя грудь прижимается к его теплой коже. Его неровный пульс умоляет меня успокоить его сердце.

Я наклоняюсь вперед, ладонями скольжу по простыням и забираюсь под подушку, которая лежит прямо над головой Тристана.Хватаюсь за обе ручки удавки и опускаю ее вниз, проволока скользит по его лицу, пока не останавливается прямо под челюстью. Я дую ему в ухо, и его расфокусированный глаз открывается.

— Когда попадешь в ад, скажи Дональду Соверски-младшему, что тебя послала Бриа.

Прижимаю колено к позвоночнику Тристана, туго натягиваю проволоку и улыбаюсь, наслаждаясь каждой его музыкальной мольбой о воздухе.

Я иду за тобой, Кэрон Бергер.

Я иду за тобой.

БРИА

Я нажимаю скрытую кнопку на панелях пола и напеваю мелодию, шестеренки под моими ногами оживают. Бетонные плиты уходят вниз по дорожкам, которые построил Самуэль. Изголовье кровати придвигается ближе к стене, конец матраса приподнимается внутри каркаса, открывая квадратное отверстие на уровень ниже. Тело Тристана падает вместе с подушками, толстый член шлепается, как липкий червяк, когда он скатывается в мою яму, которую я ласково называю своей «Камерой деконструкции». Он приземляется на пол этажом ниже с удовлетворительным стуком, а затем я стягиваю простыни и защитное покрытие с кровати и тоже бросаю их вниз, наблюдая, как они развеваются, белыми флажками уплывая в темноту. Обыскав карманы, я бросаю его одежду в яму, затем снова нажимаю на кнопку. Детали возвращаются на место, фиксируясь с последним щелчком шестеренок.

Я ставлю стакан Тристана в посудомоечную машину и запускаю ее, беру свой обратно в ванную, где снимаю парик цвета медовой блондинки и принимаю быстрый горячий душ. Теперь, когда моя потребность удовлетворена, я чувствую себя спокойнее внутри, как будто там, где сидел царапающийся зверь, раздается тихое жужжание, его острые когти почти царапают мои ребра, пытаясь выбраться наружу.

Когда я вытираюсь, заодно стираю все следы отпечатков пальцев Тристана. С бокалом в руке я прохожу через спальню к книжному шкафу, отодвигаю раздвижную деревянную панель, чтобы открыть потайной замок. Он сканирует мой отпечаток пальца, и шкаф открывается в некий офис и на лестницу, ведущую в яму. Я сажусь в кресло и проверяю мониторы, которые разделяют каналы тридцати двух камер, расположенных вокруг моего дома и скрытых на различных перекрестках соседних улиц. Единственное интересное движение — это самка и ее оленята-близнецы, их рыжевато-коричневый цвет кажется серым на черном фоне ночи.

Я раскладываю вещи Тристана на столе и беру каждую из них в руки. Ключи от его дома и «Ауди-A5 Спортбэк», припаркованной в его гараже. Его часы «Пиаже Поло». Я избавился от его телефона еще в баре, и, к моему удивлению, он даже этого не заметил. Думаю, ему слишком не терпелось засунуть куда-нибудь свой маленький член. Порывшись в его бумажнике, вижу скромное количество кредитных карточек, визиток и две сотниналичными. Я отложила банкноты в сторону. И тут замечаю щель.