Книга Жнец и Воробей, страница 23 – Бринн Уивер

Мне интересно, что она сейчас чувствует, когда рассматривает эту кремовую пряжу. Держа её в руках, она проводит взглядом по мягким диванам и креслам, затем по простой кухне, которая всё ещё дышит атмосферой 50-х, несмотря на свежую краску и столешницы, а потом по обеденному столу, где лежит всего лишь одна салфетка.

Боже мой.

Смотреть на свой дом чужими глазами — это… обескураживает. Просто одна грёбаная салфетка. И гениальная вязаная подставка. О чем, интересно, она думает?

Наверное, то же самое, что и братья. Впервые понимаю, что, может, они и правы. Лаклан не ошибся. Я застрял на пике стадии «грустной Золушки».

— И правда мило, — повторяет Роуз, ставя подставку на место.

— Думаешь?

— Ага, — отвечает она. Когда поворачивается ко мне, её улыбкакажется искренней. Может, немного грустной. Она выдавливает улыбку поярче и говорит: — И правда, очень уютно. Выглядит как настоящий взрослый дом. Подходящий доктору МакСпайси Кейну.

Я фыркаю и ставлю её сумку рядом с диваном, направляясь мимо неё к кухне.

— Зови меня Фионн.

Роуз пробует произнести моё имя. Я поворачиваюсь и вижу, как она смотрит на меня, её тёмные глаза прикованы к моим, словно в поисках чего-то.

— Прости, если я нарушаю твою жизнь. Порчу твой изысканный стиль или что-то в этом роде.

— Ничего такого, — несмотря на её учтивые слова, тут особо нечего нарушать. Сейчас, когда она внезапно появилась, я осознаю, насколько скудной стала моя жизнь. Какая-то серая. Только работа. Спортзал. Ещё больше спортзала и работы. Ежемесячный визит к раненым бойцам в «Кровавых братьях». Мои немногочисленные контакты с внешним миром — это Сандра и её клуб вязания «Швейные сестры» по четвергам, и то я начал ходить туда всего пару месяцев назад. Хотя, этого я и хотел, когда переехал сюда. Не вязания, а одиночества. И все-таки, сейчас впервые думаю, что, может, зря я этого добивался.

Я прочищаю горло, будто это поможет избавиться от вопросов.

— Хочешь что-нибудь поесть?

У Роуз громко урчит в животе, раньше чем она успевает ответить.

— Было бы здорово, спасибо.

Я достаю блендер из шкафа и ставлю на стол, потом ищу в морозилке замороженную зелень. Роуз добирается до стола, опираясь на костыли. Поднимаю взгляд, когда она отодвигает стул и садится с вздохом. Она кладет больную ногу на соседний стул и закрывает глаза, откинувшись назад, чтобы помассировать шею, и из-под футболки видна полоска кожи на животе. Я слишком долго избегал даже малейшего намёка на романтические отношения, раз уж этот крошечный кусочек кожи привлекает всё моё внимание. Отворачиваюсь, хотя это сложно. Начинаю резать апельсины, чтобы сосредоточиться.

— Как долго ты здесь живёшь? — спрашивает она, раздается какой-то шорох. В руках у неё колода карт, края которых уже помяты от частого использования.

— Чуть больше четырех лет, — отвечаю, наблюдая, как она кивает и кладет карты на стол. — Раньше я жил в Бостоне.

— У тебя Бостонский акцент?

— Нет, я родился в Ирландии.

Она кивает снова и переворачивает карту, наклоняясь ближе, чтобы рассмотреть.

— Уехал вюном возрасте. В тринадцать, да?

Рука с апельсинами останавливается перед блендером. Я наклоняю голову.

— Откуда знаешь?

Роуз смотрит на меня и игриво улыбается.

— Магия.

Я собираюсь задать ей вопрос, но она отвлекает меня и опускает взгляд на карту.