Книга Жнец и Воробей, страница 28 – Бринн Уивер

Лаклан вздыхает, и я слышу, как он печатает на клавиатуре. Мой брат говорит, что ненавидит свою работу наемного убийцы, но он всегда признаёт, что его доступ к информации и ресурсам полезен.

— Ладно. Я попросил Коннора собрать информацию, как ты и просил. Ничего особенного, так что не радуйся сильно, окей?

Я киваю, хотя он этого не видит, и беру ручку с бумагой. Лаклан диктует дату и место рождения Крэнвелла, его номер социального страхования, дату свадьбы с Люси и имена его троих детей. Данные из банков, и о долгах. Его отстранили из шерифского управления Линкольн-Каунти за драку в баре, которая вышла из-под контроля. С тех пор у него, удивительно, у него почти не было судимостей, лишь штраф за нарушение общественного порядка в прошлом году. Я уже изучал его медицинскую историю, но Лаклан всё равно упоминает основные моменты, включая операцию на глазах. Но ничего, что указало бы на истинные глубины тьмы Мэттью Крэнвелла. Ничего, что указывает на истинные глубины злодейства Мэттью Крэнвелла. Ни внезапного раскрытия, никакого компромата.

Но инстинкт подсказывает, что там всё не так просто.

— Это всё, что у меня есть, — говорит Лаклан, и я представляю, как он стучит своими серебряными кольцами по поверхности стола в офисе «Левиафан», месте, о котором он мне рассказывал, но никогда не показывал, всегда желая держать меня и Роуэна подальше от своего психованного босса, Лиандера. — Ещё что-нибудь?

Соблазн всплывает на поверхность. Я мог бы спросить о Роуз.

Я так мало знаю о ней. Как становятся исполнителем на мотоцикле в цирке? Какими выборами в жизни можно прийти к этому? Где она была? Что делала и видела?

Её имя вертится на языке. Но я не произношу его. Не только потому, что хочу разгадать её тайны сам, но и потому, что не хочу поставить её под угрозу. Мой брат никогда не стал бы намеренно причинять ей вред — хоть он и убийца, но у него есть совесть. А у Лиандера Мэйса? Он совсем другой. Он разорвет кого угодно, если это принесет ему серьезную выгоду, будь то власть, связи или деньги. Я не допущу, чтобы в «Левиафане» узнали о Роуз.

— Нет. Спасибо. Это было полезно, — наконец произношу я.

— Надеюсь, не чересчур полезно.

— Сойдет.

Лаклан издает задумчивый звук, затем мы прощаемся. Я долго смотрю на свои заметки, перечитывая информацию, запоминая её, потом отношу листок в шредер и уничтожаю.

А потом я хватаю свою куртку и выхожу.

Путь до Элмсдейла занимает чуть больше пятнадцати минут. Ещё несколько минут до фермы. Я проезжаю мимо, чуть медленнее разрешенной скорости, и паркуюсь у тополей, растущих в передней стороне его дома, где мойгрузовик будет скрыт под густой листвой.

Я открываю дверь и делаю глубокий вдох, чувствуя надвигающийся шторм.

Первые капли дождя падают на мою куртку, пока я иду по обочине безлюдной дороги к дому Мэтта Крэнвелла, не отрывая взгляда. Внутри нет света, который бы контрастировал с надвигающейся тьмой грозы. Вначале кажется, что никого нет. И вдруг я слышу визг шлифовальной машины из сарая.

Я останавливаюсь и просто стою, наблюдая за местом. Выглядит как любая другая ферма. Обычный дом. Игрушки во дворе. Постройки и оборудование. Не понимаю, зачем я уставился на чей-то дом, пока редкие капли дождя постепенно превращаются в ливень. Кто-то может заметить меня, даже в темноте надвигающегося шторма. Какого хрена я здесь делаю?