Книга Жнец и Воробей, страница 65 – Бринн Уивер

— Совсем не помогает? — спрашивает он.

— Нет, — шепчу я и качаю головой. — Не особо.

Он кивает, словно этот ответ и ждал.

— А что поможет?

Я могла бы сказать «крючок». Или «срезать гипс». Или «выпить столько, чтобыпотерять сознание». Смотрю на его руку у себя на бедре, затем снова в его глаза.

— Не это, — все, что я могу выдавить из себя.

В его глазах нет света. Я словно попала в его сети. Не могу выбраться. Он смотрит на меня будто так и должно быть. Я должна быть пригвождена его пристальным взглядом.

— А что поможет, Роуз? — наконец спрашивает он.

Мы смотрим друг на друга. Наша связь не рвется. Даже когда я убираю руку от края дивана. Даже когда мои пальцы скользят по юбке, по бедру. Даже когда я кладу свою руку на его. Сначала мне кажется, что в нем ничего не изменилось. Но потом я вижу, как пульсирует вена на его шее, как напряглись мышцы плеч.

Он мог бы остановить меня. Но не делает этого.

Я сжимаю его руку. Не отрывая взгляда, медленно, мучительно медленно поднимаю его ладонь по бедру. Мир исчезает. Ничего не вижу, кроме Фионна и глажу себя его рукой.

Он смотрит только на меня, когда я поднимаю юбку, и наши руки двигаются выше. Когда его пальцы касаются кружева моих трусиков. Даже когда я опускаю его руку вниз, где ткань теплая и влажная. Останавливаюсь только когда наши руки достигают моего клитора, который пульсирует от желания.

Он все ещё не смотрит вниз. Я не знаю, что будет, когда уберу свою руку. Может, он остановится. Скажет, что это ужасная идея. Он мой врач. Он пригласил меня в свой дом из доброты душевной. Он пытался мне помочь, но не это имел в виду. Я вполне ожидаю такой реакции.

Но этого не происходит.

Фионн не отводит взгляда, его рука все ещё на моей промежности. Своей правой рукой он медленно берет мою лодыжку, поднимая загипсованную ногу в воздух и кладет себе на плечо.

— Роуз, я… я не могу вступать в отношения, — предупреждает он.

Эти слов ранят меня. Но почему? Я не собиралась здесь оставаться. Мэтт рыскает повсюду. Фионну будет небезопасно, если я останусь. Да и я не хочу, как бы мне ни нравилась эта жизнь в маленьком городке. Это просто увлечение, вот и все. Врачом. Таким умным, добрым и сексуальным. И городом. Милым, с приветливыми людьми, шумным бойцовским клубом и вяжущими бабульками, которые никому спуску не дадут. Но мой дом — в дороге. В трейлере. В шатре цирка. В металлической клетке. Такие, как я, не выбирают отношения. И такие, как Фионн, не выбирают таких, как я.

Я пожимаю плечами.

— Я и не просила.

Фионн кивает. Кажется, от облегчения, и говорит:

— Тогда нам нужно установить правила.

— Может, мы поговорим о правилах, когда ты не будешь трогать мою киску? Сейчас не самое время для логики, — Фионн убирает руку, и сокрушительная волна неудовлетворенной потребности проносится по моим венам. — Я не это имела в виду.

— Сначала правила. Не хотим же мы все испортить, даже не начав.

— Ладно, — говорю я, закатывая глаза. — Никаких… обнимашек.

Фионн кивает.

— Хорошо. Это хорошее правило. Никаких поцелуев в губы.

— Не спать в одной кровати.

— Не держаться за руки и не показывать чувства на людях.

— Никаких милых прозвищ. Но «Док» можно. Ты же… Док.

Фионн смеется, и я чувствую мурашки от его теплого дыхания. Его глаза теплеют, но только на миг.

— И мы будем разговаривать, ладно? — говорит он, и я улыбаюсь. — Просто будем все обсуждать.