Книга Жнец и Воробей, страница 75 – Бринн Уивер

— Горячо? — повторяет он, и хотя пытается казаться возмущённым, не может скрыть искру в глазах. — Избивать людей до потери сознания в приступе неконтролируемой ярости как-то не очень соответствует моей профессии. Это было ужасно.

— Хах? Ты мог бы вырвать ему позвоночник через горло, — пожимаю я плечами. — Вот это было бы ужасно. Но на самом деле, ещё горячее.

Фионн вздыхает, опускает голову и массирует виски.

— Роуз, я боюсь, что ты пострадаешь, если подобное повторится. Я не контролировал себя. И никогда себе этого не прощу, если тебе будет больно из-за меня.

— Что ты имеешь в виду? Типа, ты боишься причинить мне физическую боль? Намеренно?

— Нет, — он качает головой, его глаза полны ужаса. — Намеренно — ни за что. И тебе — никогда, — его взгляд отрывается от моего, как будто ему трудно смотреть на меня.

— Никогда, — соглашаюсь я. — Потому что ты тоже видел это и пережил, да? Ты жил в тени монстра.

Моё сердце сжимается за Фионна, когда он кивает, хотя я вижу проблеск облегчения в его глазах, когда он снова встречается со мной взглядом.

— Может быть, я и не монстр, как мой отец, Роуз, — говорит он. — Но я делал вещи, которыми не горжусь. И я не такой, как ты.

— Что, не такое ходячее воплощение хаоса и разрушения? — дразню я.

Фионн выдавливает из себя слабую улыбку, котораябыстро меркнет.

— Я никогда не принимал эту часть себя, которая не чувствует сожаления о плохих вещах. Я никогда не пытался её узнать. Потратил кучу времени, пытаясь забыть, что она вообще существует, и теперь она непредсказуема.

— Фионн, — говорю я, подходя ближе, пока не оказываюсь прямо перед ним. Я балансирую на костылях и беру его за руки, дожидаясь, пока он посмотрит мне в глаза, прежде чем продолжить. — Ты думаешь, я не догадалась, что ты, возможно, видел и делал плохие вещи? Или что ты знаком с тьмой больше, чем показываешь? Извини, но даже по Роуэну и Слоан все было понятно. И я видела худшее в людях. Я знаю, что они могут делать друг с другом. Но я тебе доверяю. Может быть, и ты доверишься себе? — я тянусь вверх и чмокаю Фионна в щёку, нежно улыбаясь. — Это нормально — любить свою тьму и при этом любить себя. Это не делает тебя плохим человеком. Это делает тебя цельным.

Я оставляю Фионна посреди комнаты, погружённого в размышления, и иду в душ. Как ни странно, он не присоединяется ко мне, как я ожидала. Выйдя из ванной в халате, я вижу, что он сидит в задумчивом молчании. Но когда он смотрит на меня, кажется, что воздух в комнате становится немного лучше. И хотя его улыбка слабая, в ней есть облегчение, как будто он теперь может дышать.

Он дает мне футболку и боксеры, я переодеваюсь и залезаю в кровать, пока он моется. Жмусь к краю. Но, вернувшись, Фионн выключает свет, ложится рядом и осторожно обнимает меня за живот. Я поворачиваюсь, и он прижимает меня к себе. Кладу голову ему на грудь, на теплую гладкую кожу. Его сердце выбивает ритмичную мелодию. Я прикасалась к нему и раньше, конечно. Чувствовала его мускулы. Но сейчас все иначе. Сейчас я чувствую себя как дома.

Фионн целует меня в волосы.

— Спокойной ночи, Хаос.

— Ты что, даешь мне прозвище? А как же правила?

— Я подал заявку на одно исключение. Не получала уведомление?

Я улыбаюсь в темноте.

И засыпаю.

РОУЗ

— Выкладывай все детали, — требует Слоан, не сводя глаз с Ларк, потягивая кофе. Ларк всеми силами пытается сбежать от её пронзительного взгляда и таращится на посетителей, заполнивших это модное кафе, нервно барабаня пальцами по черной столешнице. Мы обе решили выбрать что-то покрепче кофе. Ларк делает огромный глоток мимозы, как будто это поможет ей избежать нежелательных вопросов.