Книга Опасная игра леди Эвелин, страница 114 – Виктория Богачева

Дочитав, граф усмехнулся и вернул мне исписанный прямоугольник.

— Блестяще сформулировано, — сказал он.

Обычно полагалось перечислять родителей жениха и невесты, упоминать всю семью, так сказать, а не только имена основных действующих лиц, ведь свадьбы играли для упрочения связей и положения в обществе. Потому-то порой титулы и фамилии были гораздо важнее, чем те, меж кем заключался союз.

В нашем случае я написала иначе. Только наши имена. Что лорд Беркли и леди Эвелин Рэйвенкрофт счастливы сообщить о заключении помолвки. Лорд-Канцлер сына, конечно, признал. Несколько лет назад, уже после того,как ему был пожалован титул графа. Поэтому я сильно сомневалась, что Беркли захочет видеть в объявлении имя отца. Свое происхождение мне тоже было лучше не упоминать лишний раз. Едва ли кто-то мог о нем забыть, к слову...

— Очень хорошо, — я сдержанно улыбнулась. — Тогда сегодня же отправлю, и завтра оно уже должно будет появиться в газете.

— Спасибо вам, — Беркли отступил на шаг и заложил руки за спину. — Я совсем забыл. Эти светские условности никак не желают закрепляться в моей голове.

— Вам просто нет до них дела, — легко сказала я и пожала плечами.

— Справедливо, — он хмыкнул.

Я подумала, что пора уходить и не отвлекать его, когда Беркли заговорил вновь.

— Но что я помню, так это вашу блестящую идею о городском особняке, в котором сохранилась библиотека вашего отца.

Щеки против воли слегка зарумянились. Подавив улыбку, я посмотрела на графа. Ему пора перестать так меня расхваливать... Это было просто смешно, в конце концов. Идея была... обычной, никак не гениальной.

— Я подумал, мы могли бы посетить его сегодня. Я знаю, что сейчас — время траура, но и поездка наша будет никак не увеселительной, а сугубо в деловых целях, — быстро проговорил он, пытаясь понять мой взгляд.

Во время траура не полагалось никуда выезжать, особенно с женихом, но... Но, во-первых, я уже нарушила это правило с сестрой Агнетой. А во-вторых, хорошо носить траур в кругу семьи и друзей, где-нибудь загородом, где можно гулять по бесконечным полянам и по деревне, что примыкает к особняку. И где я была бы не одна.

Здесь же... я чувствовала себя ужасно неблагодарной, ведь сестра Агнета пыталась обо мне заботиться и составляла компанию, но я все равно ощущала это удушающее одиночество. И флигель казался тесной клеткой, из которой хотелось сбежать.

— Только если вы сами не возражаете против совместного выхода с облаченной в черный девицей.

Беркли моей шутке не улыбнулся. Посмотрел на меня совершенно серьезно и покачал головой.

— С вами — ничуть не возражаю.

Чтобы сгладить эту неловкость, я сбежала из кабинета под предлогом освежиться перед поездкой.

Конечно же, сестра Агнета отправилась с нами. Когда мы вышли из экипажа на противоположной стороне улицы, и я вновь посмотрела на место, которое каких-то пятнадцать лет назад называла своим домом, сердцеболезненно сжалось.

Даже в первый раз такого тянущего, тоскливого чувства у меня не возникло. А сейчас грудь сдавило так сильно, что я покачнулась и вцепилась пальцами в локоть Беркли. Он бросил на меня хмурый взгляд, но ничего не сказал и не спросил. Наверное, он понимал...

Мы с ним шли чуть впереди, сестра Агнета держалась на несколько шагов позади, давая нам возможность быть практически наедине. Только вот этим шансом никто из нас не воспользовался, потому что я шла, бледная и поникшая, а Беркли — мрачный и недовольный.