Книга Опасная игра леди Эвелин, страница 115 – Виктория Богачева

— Не стоило нам приезжать, — бросил он сквозь зубы, когда мы поднялись по ступенькам.

— Стоило, — заупрямилась я. — Это скоро пройдет.

Он лишь сверкнул взглядом и поджал губы.

Не знаю, почему в этот раз посещение особняка так сильно на меня подействовало. Тоска по несбывшемуся, тоска по утраченному? Что моя жизнь могла сложиться совсем иначе.

Все могло быть иначе.

К моменту, как мы оказались в просторном холле, я пришла в себя. Решила, что нужно сосредоточиться на деле, или же Беркли больше никуда меня никогда не возьмет, и не воспринимать особняк как дом, в котором я могла жить.

Из холла в две стороны расходились широкие деревянные лестницы: одна вела в архив, другая — в библиотеку. Она представляла собой анфиладу, тянувшуюся через всё крыло. Те комнаты, что прежде служили гостевыми спальнями, теперь были преобразованы — вдоль стен стояли стеллажи, уставленные книгами до потолка.

А в конце этой череды, в самом сердце крыла, располагалась «настоящая» библиотека. Та самая. Ее не тронули.

Мы поднялись по лестнице. Деревянные ступени под ногами поскрипывали, будто отзывались эхом из прошлого. Анфилада комнат тянулась, как череда зеркал. В каждой — высокие потолки, ряды книжных полок, запах бумаги, воска и пыли. За столами сидели люди: кто-то читал, кто-то делал заметки, один пожилой джентльмен разглядывал карту, а двое студентов шептались у полки с трудами по естествознанию.

Мы проходили комнату за комнатой, и я будто шла сквозь прошлое. Наконец, мы вошли в последнюю — ту самую библиотеку, и остановились у порога.

В ней все было почти так, как я помнила: панельные стены из темного дерева, массивный дубовый стол в центре, тяжелые портьеры, приглушающий свет. Здесь пространство будто сжималось, становясь камерным,сосредоточенным. Несколько посетителей сидели у окон, кто-то листал газету, кто-то, затаив дыхание, читал роман, раскрыв его на коленях.

Я остановилась. Почти не дышала.

В воображении возник отец. Он сидит за этим самым столом — сосредоточенный, с прямой спиной. Перо в руке, листы перед ним. Свет мягко обрисовывает его профиль. Иногда он поднимал глаза, замечал меня в дверях, кивал — молча, но с той самой, родной улыбкой.

Я сделала шаг вперед, будто он и правда сейчас был там. Затем поспешно моргнула и резко втянула носом воздух.

Все в прошлом, все давно в прошлом.

— Давайте пройдем, — шепнул Беркли, потому что мы по-прежнему стояли на пороге, привлекая к себе чужие взгляды.

Все же посетителей было не так много, чтобы мы могли среди них затеряться. Втроем мы прошлись по огромному помещению широким кругом. Я шла вдоль стеллажей, разглядывала их и все яснее понимала всю тщетность своей задумки. Найти каплю в море — это не так сложно, как отыскать что-то среди множества книг, которые нас окружали.

Кажется, Беркли заметил мою нервозность. Он ничего не говорил, но несколько раз я ловила на себе его внимательные взгляды.

Я подошла к одному из шкафов, провела пальцем по краю полки. Книги стояли плотно, но я знала: если отец и оставил что-то, то не на виду. Он был осторожным человеком.

Но недостаточно осторожным, чтобы избежать казни.

— Если мы ничего не найдем сегодня, это нормально, — я услышала тихий голос Беркли прямо над ухом. — Мы всегда сможем вернуться.

Вздохнув, я кивнула. Но в глубине души рассчитывала совсем на иной результат.