Книга Последняя из рода. Скованные судьбой., страница 178 – Виктория Богачева

Пожалуй, со вторыми справиться было даже проще, чем с первыми, потому что что-то глубоко внутри Талилы сопротивлялось и не желало приносить еще большие боль и кровь землям, которые уже пострадали от их противостояния.

Тем не менее, ей пришлось.

Войско продвигалось быстро, почти не встречая сопротивления. Наверное, они все ошиблись в своих предположениях, и основные силы Император сосредоточил вблизи столицы. За недели, что прошли со дня, когда Талила получила письмо, случилось лишь несколько столкновений с силами противниками: мелких, совсем незначительных.

Она запретила трогать деревни, если жители не оказывали сопротивления, и приказала не разрушать города, что встречались им на пути, но знала, что не все самураи подчинились. Полководец Осака регулярно сообщал о беспорядках, отводя глаза. Ему было не под силу проследить за каждым, и скрепя сердце, Талила приняла это.

По правде, у нее почти не осталось сил тревожиться из-за безымянных жителей безвестных поселений. Сердце болело за Мамору.

И за себя. За то, что она намеревалась совершить.

Когда до столицы оставалось три дневных перехода, к ней вновь подступился полководец Осака. Момент он поймал идеальный: войско отдыхало после изматывающего пути, на кострах готовился скудный ужин, а Талила, выслушав ежевечерние донесения, тренировалась, чуть отойдя от основного лагеря.

— Вы уверены, госпожа? — спросил этот стойкий самурай, смотря на нее больными глазами.

Сжав ладонь, Талила погасила пламя. За две недели она преуспела в обращении со своей магией, которая изменилась с момента, как в ней зародилась новая жизнь. Огонь подчинялся ей гораздо лучше, чем прежде,и редко выходил из-под контроля. Только если ею обуревали слишком сильные эмоции.

И Талила этого боялась, потому что знала, что во дворце Императора эмоции будут не просто сильными. Потому и старалась обращаться к магии при каждой возможности, даже если было неудобно, даже если она была расстроена или опечалена, даже если чувствовала себя мертвым, высохшим сосудом.

Вот и сейчас она остановила тренировку только потому, что боялась ненароком причинить полководцу Осаке вред.

— Уверена, — обронила ровно и взглядом прошлась по выжженной земле вокруг себя.

— В ваших руках не только жизнь господина, но и моя, — вдруг усмехнулся полководец.

Талила сперва не поверила тому, что услышала и вскинула на него пронзительный взгляд. Она не видела ни одной его улыбки уже несколько недель.

— О чем?.. — спросила обескураженно.

— Если господин Мамору вернется, а вы нет, он меня убьет. И будет прав. Впрочем, не думаю, что господин успеет, ведь я убью себя первым.

С совершенно серьезным лицом отозвался полководец, и с мгновение Талила оторопело смотрела на него. Она уже всерьез задумалась, а не начала ли сходить с ума, но потом все же рассмеялась. Громко и искренне.

— Хорошо, — сказала она, когда приступ веселья иссяк. — Я постараюсь вернуться.

— Благодарю, госпожа, — полководец Осака церемонно склонил голову.

Он также окинул взглядом черную землю вокруг нее.

— Вижу, что вы преуспели, — произнес уже серьезно, без намека на улыбку.

— Да... — отозвалась она тихо.

— Я давно догадывался, что в вас таится великая сила, госпожа. Но, признаюсь, не представлял, насколько она способна изменять все вокруг.