Онлайн книга «Яромира. Украденная княжна»
|
— Ты бы обождала терзаться, — сказала она сестре. — Ничего не решено ведь. Разве ж преломили князь и северный конунгхлеб, разве ж скрепили сватовство? Да будут милостивы к ним Боги, но неведомо, вернется ли из похода сам конунг… — Да пусть бы не возвращался! — в сердцах воскликнула Звенислава и тотчас зажала рот обеими руками. — Макошь Светлая, что болтаю я, недостойная… Некоторое время они молчали. Княгиня стояла подле небольшого оконца, обняв себя за плечи руками, и наблюдала, как на подворье кмети и отроки раздавали людям отмеренную часть зерна на седмицу. — Раньше я мыслила, Любава растет строптивой девчонкой. И братца нашего, Желана, подначивала. Помнишь, как сбежала с ним из терема на капище? Сватовство скреплять, — Звенислава тепло улыбнулась. — Помню, — кивнула Рогнеда. — Желан тоже запомнил. Сколько он тогда, седмицу на лавку присесть не мог? — С мальчишками легче, — княгиня сокрушенно покачала головой. — Набедокурил, отец выдрал — и все. А девчушки мои… выросли — и никакого сладу с ними нет. Рогнеда подсела поближе к сестре и сжала ее ладонь, когда та безвольно уронила руки вдоль тела. Бедная Звенислава не знала, за какое свое дитя тревожиться: сперва украли Яромиру, после Крутояр начал делать все наперекор отцовскому слову. Нынче дочка вернулась, но уперлась и против родительской воли готова выйти замуж за жесткого дикаря из северной страны, а сын сбежал, чтобы сражаться подле отца, а ведь по зимам даже отроком еще не был! — А я мыслила, мне с одним тяжко… — пробормотала Рогнеда вполголоса, говоря сама с собой. Услышав, Звенислава невесело, сухо рассмеялся и благодарно сжала ладонь сестры в ответ. — С одним тоже тяжко. Но по-иному. Другой рукой она с нажимом провела по глазам и резко мотнула головой, словно сбрасывала с себя морок. С подворья до них донеслись недовольные голоса, брань и даже будто бы крики. Выглянув в оконце, обе увидели, что кто-то из жителей городища был недоволен отведенной ему частью зерна. Трое мужиков препирались друг с другом, потрясая холщовыми мешками. Рядом с ними начала уже собираться толпа, которую пытались разнять кмети. — Пойду-ка я погляжу, — озабоченно нахмурилась Звенислава, и новая морщинка залегла у нее на лбу. — И дня не прошло еще, чтобы не переругались. — Будет хуже, — мрачно сказала Рогнеда, выглядывая у нее из-за плеча. — Зима еще не началась даже. У княгини не нашлось сил ей возразить.Да и не смогла бы она, ведь сестра говорила сущую правду. Выйдя следом за Звениславой из горницы, Рогнеда не направилась на подворье. Она прошла еще глубже на женскую половину терема, пока не услышала тихий, жалостливый голос Яромиры. Княжна напевала какую-то песню, и она остановилась, прислушиваясь. — Догорела да заря ясная, Да закатилось да красно солнышко. Да закатилась да девья красота Что за лесы, за лесы темные, Что за гороньки да за высокие, Что за реченьки да за глубокие. Да улетела да девья красота Что за лесы, лесы темные… Проводила я свою да девью красоту Да за лесы, лесы темные…* Когда Рогнеда толкнула дверь и вошла в горницу, песня резко оборвалась. Яромира сидела у окошка, у нее в ногах стояла прялка, на лавке была разложена кудель, а сама она держала в руках лишь недавно начатую рубаху. Даже спрашивать не нужно было, что ткала княжна. |