Книга Яромира. Украденная княжна, страница 174 – Виктория Богачева

— Князь?— Стемид шагнул к нему, стал рядом и впился в его лицо требовательным взглядом. — Не так уж худо будет бойни избежать.

— Отец? — Крутояр выскочил из-за спин гридней. — Как он посмел наговаривать на Яромиру⁈ Лишь только за это ему нужно вырвать его грязный язык.

Ярослав длинно, шумно выдохнул.

— Что станешь делать, князь?..

Ответа на этот вопрос у него не было.

В ту ночь Ярослав надолго остался у костра. Сколько уже было говорено-переговорено с воеводами да ближниками, а как поступить он все еще не ведал. Потому и прогнал всех, чтобы остаться одному. Побыть наедине с собственными мыслями, которые путались словно у безусого мальчишки.

Князь уже и позабыл, как это бывало. Позабыл, когда в последний раз не мог что-то разрешить для себя, когда сомневался и терзался. Обычно, какой бы путанный перед ним ни лежал путь, он всегда видел прямую дорогу. Всегда ведал, как следует поступить, что выбрать.

Всегда, но не нынче, и из-за этого на душе было муторно. Но врать самому себе Ярослав не привык, потому и пришлось признаться, что обещания Синеуса его… манили. Особливо одно. Где князь отдавал на расправу заморского конунга.

Чужака, который вздумал покуситься на его дочку! Которому Яромира уже обещалась. В тайне, за отцовской спиной, без материнского благословения, не испросив прежде ни совета, ни разрешения.

У Ярослава до сих пор в ушах шумело, когда он вспоминал наглые речи Харальда Сурового. Как потребовал тот себе княжну и Новый Град!.. Может, еще и Ладогу ему стоило отдать, вприкуску?..

И переменившаяся дочь, которую он не узнавал, подлила масла в костер отцовского гнева. Люб ей дикий, чужой конунг. Отдала ему свою лунницу, обещала ждать его из похода, согласилась стать его женой…

Какая сила удержала его тогда, Ярослав и нынче не ведал. Верно, мысли о Ладоге охладили буйную голову, удержали в узде рвущуюся наружу злость. Князю нужен был конунг, нужны были его драккары, чтобы одолеть Рюрика. Потому Ярослав заскрежетал зубами, но прямо с ходу рубить не стал. Но и не обещал ничего. С Яромирой вовсе о таком говорить не стал, не дочкино это дело.

С Харальдом же условился, что поглядят они после битвы, как все закончится. А сам помыслил, что вече в Новом Граде ни за что не примет взамен одного чужого вождя другого — такого же свирепого инезнакомого.

А теперь Ярослав глядел на костер, в который изредка подбрасывал поленья, и чувствовал себя так, словно выкупался в бочке с помоями.

Его привлек хруст сломанной ветки, и он поднял голову. С другой стороны костра остановился Крутояр. Он делил с князем один навес и извертелся, пока дожидался его половину ночи. Не выдержав, пошел разыскивать и сразу же увидел сидящим напротив костра.

— Иди сюда, — Ярослав хлопнул по поваленному бревну рядом с собой.

Княжич опустился подле отца и протянул ладони поближе к огню, чтобы согреться. Ночи становились все холоднее и холоднее. Неотвратимо приближалась зима.

Крутояр искоса поглядел на отца. До того самого дня, как из терема пропала Яромира, он мыслил, что быть князем — не шибко трудно. Но очень почетно. Все тебе кланяются, называют «господином», повинуются и не перечат. А еще — боятся. Не смеют идти против твоего слова, не решаются сражаться против тебя в открытой схватке.

Нынче он мыслил иначе.