Книга Яромира. Украденная княжна, страница 195 – Виктория Богачева

Яромира вцепилась в руку кормщика и заставила тогосомкнуть ладонь, сжать в кулаке оберег.

— Отвези, отвези его Харальду! Пусть будет у него! Зачем же он отпустил тебя от себя?..

Она удивилась, когда на губах Олафа мелькнула быстрая улыбка. Он покачал головой, совсем иным взглядом смотря на княжну.

— Мой конунг приказал мне отправиться с твоим отцом в Альдейгьюборге. И передать тебе его оберег. И остаться рядом с тобой, дроттнинг. Пока он не вернется.

Яромира, подавившись словами, замерла. Слова кормщика звучали в ее голове, но смысл от нее ускользал.

— Харальд что же… не верит моему обещанию… — прошептала она потрясенно, позабыв, что была не одна.

Над ее головой раздался смешок. Не знай она, что рядом с ней стоял Олаф, она бы сказала, что смешок прозвучал ласково.

— Тебе он верит. И хочет, чтобы ты верила ему.

Яромира крепко сжала кулаки, ее ногти впились в ладони. Она подняла взгляд на кормщика, чувствуя, как холодный комок оседает в горле. Его грубоватое лицо с суровыми чертами в тот миг показалось мягче.

— Иногда ожидание требует больше храбрости, чем битва, — добавил он, усмехнувшись, но в его глазах не было насмешки.

— Один же не покинет его? От того, что Харальд отдал мне оберег?

Старый кормщик покачал головой. А потом поднял руку и бережно погладил Яромиру по плечу. Смотрел он на нее теперь совсем иными глазами.

— Не слыхал ни разу, чтобы Один оставлял воинов из-за того, что те крепко полюбили женщину.

Княжне пришлось зажмуриться, чтобы спрятать слезы. Она забрала оберег из руки Олафа и выпрямилась. Потом приветливо улыбнулась кормщику и слегка поклонилась, посторонившись, и указала ладонью на терем.

— Проходи, будь нашим гостем.

Потом ее охватили привычные заботы, и времени на горестные раздумья не осталось. Князь Ярослав разбил своего врага, но заплатил за это немалую цену. Войско вернулось на Ладогу изрядно потрепанным и побитым. Яромира была еще девчонкой, когда ее отец разгромил хазар, а его брат пытался захватить ладожский престол, но ей казалось, что даже тогда было меньше павших и раненых.

А тут… воевода Будимир пал, воевода Буривой по колено лишился левой ноги, Вячко едва володел правой рукой, а у Чеславы никак не подживало раздробленное запястье. Отец и воевода Стемид избежали столь жестоких увечий, но ранений им хватило даже с излишком. У ее младшегобратца, которого она качала в люльке, на лице останется шрам на всю жизнь…

Сердце сжималось, когда Яромира думала о том, что пришлось испытать другим. И своя тоска по Харальду вдруг начинала казаться девичьей блажью да глупостью. Но и тосковать по нему она не могла. Лишь носила молча в себе и старалась не замечать косых взглядов, которые бросал на нее отец.

Яромира и хотела бы с ним поговорить, но страшилась того, что услышит. И потому зареклась при князе вслух вспоминать Харальда.

Оставалось еще кое-что, что подтачивало княжну изнутри. И в один из дней, спустя седмицу после возвращения войска, она набралась храбрости и пошла в терем воеводы Будимира, где жила теперь его разом осиротевшая семья.

Идти было боязно, ведь Яромира знала себя виноватой. Она позволила Вячко увести себя в ту ночь, подалась его уговорам, хотя должна была помнить о княжеской чести. И все, что случилось с ним после, произошло по ее вине. Воевода Будимир исторг его из рода, на него обозлился князь и до́брая часть старшей дружины, его приютила у себя Чеслава, и до самого последнего мига Вячко не говорил с отцом. Старался даже на него не смотреть… Они едва успели проститься.