Книга Яромира. Украденная княжна, страница 193 – Виктория Богачева

По уму, ему бы отправиться в детинец да переговорить с боярами нынче, а не по утру. К рассвету они уже придумают, как вывернуть все себе на благо, в этом ладожский князь не сомневался. Обвинят во всем проклятого Рюрика. Мол, захватил, принудил, заставил, угрожал и убивал…

Но Ярослав решил, что встретится с ними со всеми завтра. С боярами да простым людом, который нынче попрятался по избам да теремам, и не смел казать носа наружу. А многие загодя покинули родные стены, оставив позади пустые дома.

Дружины его родича князя Желана хватит, чтобы удержать всех в узде на одну ночь. А утром он отправится в детинец. И возьмет с Нового Града богатую виру. И обложит их данью…

Вскоре вокруг огня выросли навесы и зажглись еще костры. Лекари велели приносить сюда раненых. Кто-то принялся кашеварить, из детинца натаскали бочонков с хмельным медом, свежего хлеба, мяса, всякого добра.

Всем обустройством заправляла Чеслава — единственная из его воевод, еще державшаяся на ногах. Ей все было некогда показать лекарю руку, которую она продолжала прижимать к груди, и под конец Ярославу пришлось на нее прикрикнуть. И приказом заставить сесть и передохнуть.

— Твой отец был добрымвоином, — сказал он Вячко, у которого заместо лица осталась лишь тень с потухшими глазами.

Тринадцать долгих зим он полагался на Будимира. Оставлял его наместником, отправлял в самые дальние земли, доверял свой терем и свою семью. И ни разу в нем не усомнился. До того единственного мига, когда его старший сын увел Яромиру ночью в лес…

Ярослав не успел переговорить с воеводой после того, как дочь нашлась. Не успел сказать, что гнев его давно поутих, что он его ни в чем не винит.

И уже не успеет.

— Он принял меня в род, — тихо отозвался Вячко. — Перед самой смертью.

Горло ему стягивало от слез, которым он так и не позволил пролиться.

— Будь его достоин, — сказал князь.

Вскоре к их яркому костру пришел и конунг Харальд. Он смыл с лица и волос кровь, и его голову огибала широкая, плотная повязка. Вячко подвинулся, уступив ему место подле князя. Воины, которые его сопровождали, уселись чуть в стороне.

— Как твой сын? — спросил Харальд, бросив быстрый взгляд на княжича, забывшегося рядом с отцом беспокойным сном.

— Останется со шрамом.

Северный конунг усмехнулся. У кого из воинов их не было?..

— Говорят, Рёрик вывез добрую часть сокровищницы Хольмграда, — чуть погодя сказал Харальд.

Ему, как и всем прочим возле костра, поднесли чарку с теплым питьем, и теперь он катал ее меж ладоней.

— Ты знаешь, куда он направился?

— Да. На Севере не так много мест, где он мог бы укрыться.

Они помолчали, буравя друг друга тяжелыми, неуступчивыми взглядами.

— Я вернусь за ней. Я найду ее где-угодно, — мрачно посулил Харальд.

Ярослав сдержал дюжину ругательств, что так и рвались с языка. Он видел, что к их разговору прислушивались. Чувствовал затылком внимательные взгляды своих и чужих людей.

— Моей дочери должно быть спокойно на Севере. Что ты станешь делать, когда убьешь Рюрика?

Харальд сузил глаза. Он догадывался, о чем толковал с ним конунг из Альдейгьюборге.

— Рюрик звал себя вождем всех вождей, — вновь заговорил Ярослав, не дожидавшись ответа. Но он видел, что северный конунг внимательно его слушал. — Я бы мог отдать дочку за вождя всех вождей.