Книга Яромира. Украденная княжна, страница 31 – Виктория Богачева

Он упивался властью над княжной. Ее зависимым, беспомощным положением.

Ей уже казалось, что он и подговорил-то Рысь выкрасть ее лишь за тем, чтобы не делиться властью с воеводой Видогостом.

Да. Тихие омуты глубоки.

Оказалось, лютая гниль сидела в сердцах мужиков, что еще седмицу назад жили-поживали в избах со своими семьями и ведать не ведали, на что будут способны ради звонкой монеты.

Когда воевода Видогост — злющий,встрепанный — толкнул дверь землянки с такой силой, что та едва не отлетела, Яромира не поверила тому, что видела. Может, все же забылась она тяжким, лихорадочным сном в тереме? Вот-вот очнется, а рядом — матушка, отец, братья и маленькая сестра…

Но сколько бы она ни моргала, морок перед глазами не исчезал. Словно завороженная, глядела княжна, как воевода, пригнувшись, шагнул в землянку да пнул со всей дури лавку. И такова была его злость, что скамья перевернулась, а сидевший на ней Щука отлетел аж к стене.

— Еще день побудьте тут с ней, — мрачно велел Видогост, даже не глядя в сторону Яромиры.

А она-то, как уразумела, что не снится ей ничего, впилась в него пламенным взглядом и не отворачивалась ни на мгновение.

— Ты нам заплатить обещался! — рябой Щука взвился на ноги с грязного, вонючего пола, и воевода посмотрел на него, словно на пыль у себя под сапогами.

— Молчи, холоп. Не то ни гроша не получишь, — посулил он и потряс перед лицом уродливого мужика тяжелым кулаком.

— Охолонь-ка малость, — Рысь шагнул к нему и примирительно поднял руки. — Мы с тобой об ином сговорились. Еще день — так плати вдвое больше!

— Ах ты, пес вонючий! — и резким ударом Видогост завалил того на пол. — Еще смеешь мне, княжескому воеводе, указы чинить? Да я твою голову размажу об стену и не запыхаюсь! — взревел он и сызнова пнул лавку.

Когда в землянке повисла тишина, и напуганные мужики замолчали, решив, что перечить ему нынче — гиблое дело, Видогост вновь заговорил. Сперва всех троих обвел пристальным взглядом, потом откашлялся, прочистил горло и сказал.

— Завтра к ночи за ней вернусь. Серебра вам принесу. Все. И будет с вас.

За ним не успела захлопнуться дверь, как Щука смачно сплюнул ему вслед. И тогда у Яромиры от страха прошелся по хребту холодок.

— Надует он нас! Правду княжна сказывала, зарубит нас, и вся недолга! — он сжал в кулак мозолистую пятерню. — Уходить надобно, и ее с собой заберем. Сами князю отдадим и денег с него по весу дочки возьмем! Этот нам не потребен!

Пререкались они совсем недолго, и уже вскоре трое мужчин распахнули дверь землянки и вытолкнули Яромиру на свежий воздух. Упоительный, свежий воздух. Она жадно глотала его и не могла надышаться, но долго стоять ей не позволили. Щука обмотал ее руки веревкой теперь, а другой конецсжал в кулаке.

— Ступай, княжна, — велел он и положил ладонь на плечо Яромиры.

Та сбросила его руку и скользнула в сторону на пару шагов. От его сального прикосновения повеяло чем-то очень, очень нехорошим. Недобрым.

В лесу Яромире стало гораздо страшнее, чем было в землянке. Там-то она, поразмышляв, решила, что никакой беды с нею не случится. Никто ее обижать не станет, и уже очень скоро она вернется в терем, увидит отца и матушку…

Но нынче же все ощущалось по-другому. Решив предать воеводу Видогоста и забрав с собой его добычу, мужчины враз круто все изменили, и больше княжна уже не мыслила себя в целости и сохранности.